Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц - [33]
Хью Далтон. 1945 год.
Национальная портретная галерея Лондона
Накануне Рождества Сикорский вместе с Далтоном посещал польские войска, расквартированные в Шотландии. В это время в штаб-квартиру польского правительства в изгнании в отеле «Рубенс» в Лондоне прибыл отчет Витольда. Далтон, уже имевший несколько стычек с Уайтхоллом, понимал, что Сикорскому будет невероятно сложно выполнить просьбу Витольда о бомбардировке лагеря. Учитывая график Черчилля, можно было потерять несколько недель, ожидая возможности попасть на прием. Министерство иностранных дел тоже не хотело заниматься проблемой немецких преступлений, поэтому лучше всего было передать просьбу Витольда непосредственно в Королевские ВВС[271].
Адъютант Сикорского Стефан Замойский 4 января 1941 года составил одностраничную версию отчета, главным пунктом документа была просьба о бомбардировке лагеря. Замойский передал подготовленный отчет командующему бомбардировочной авиацией Ричарду Пирсу. Штаб-квартира Пирса располагалась в деревушке Уолтерс-Эш недалеко от города Хай-Уиком в Бакингемшире, на достаточно безопасном расстоянии от Лондона. Бомбардировки Лондона возобновились 29 декабря. Холодным ясным вечером взвыла сирена, и бомбы снова посыпались на город. Всего за три часа на столицу упали 22 000 бомб, в основном зажигательные, и в Лондоне начался второй Великий пожар[272].
Пирс анализировал действия Королевских ВВС, когда на его стол легло донесение Витольда. Черчилль считал стратегические бомбардировки Германии своим главным приоритетом, однако Королевским ВВС было трудно держать все время наготове свой небольшой парк бомбардировщиков, не говоря уже о том, чтобы наносить удары по всей территории Германии. В октябре у Англии было 290 исправных самолетов, но к концу ноября она потеряла почти треть из них. Причиной большинства происшествий были ошибки экипажей: пилоты были плохо обучены, на самолетах не хватало оборудования. Отсутствовали радары, и в условиях сильной облачности пилоты, отсчитав примерное время полета, просто открывали бомбовые люки. В результате большинство бомб падало очень далеко от цели. Один из экипажей попал в магнитную бурю и развернулся, сам того не подозревая. Вглядываясь в темноту в поисках ориентиров, они заметили реку, которую ошибочно приняли за Рейн, и свою цель — аэродром. Только по возвращении на базу они поняли, что все это время летали над Англией и сбросили бомбы на аэродром Королевских ВВС в Бассингборне в графстве Кембриджшир[273].
«Прискорбно», — сказал Черчилль, характеризуя боевые действия Королевских ВВС, и потребовал повысить результативность. Он поддерживал идею ответной атаки на немецкие города, но с условием, что она будет иметь хоть какой-то шанс на успех. В декабре Черчилль приказал провести первый такой налет на Мангейм. Однако Пирса и Чарльза Портала, начальника штаба ВВС, волновала этическая сторона атаки на мирных жителей. Они считали, что единственный способ вывести Германию из войны — нанести целенаправленный удар по ее военно-промышленному комплексу. Ориентируясь на сильно преувеличенные отчеты своих экипажей, Пирс думал, что их стратегия дает результаты, и как раз планировал крупную акцию по бомбардировке производства синтетического топлива в Германии. Именно в этот момент просьба Витольда легла на его стол[274].
Мысль о бомбардировке Аушвица показалась Пирсу интересной. Он понимал, что бомбардировка лагеря не имеет стратегического значения, и если решение об атаке на лагерь все-таки будет принято, то оно будет политическим. Расстояние от авиабазы Страдисхолл в Саффолке до лагеря и обратно превышало 2700 километров — до сих пор Королевские ВВС на такую дистанцию не летали. Теоретически эскадрилья из дюжины бомбардировщиков Веллингтона с дополнительными топливными баками могла достичь Аушвица. Каждый бомбардировщик мог бы нести на борту 450 килограммов боеприпасов — этого количества было бы достаточно, чтобы уничтожить лагерь или нанести ему серьезный ущерб. Поляки дали указания, как найти Аушвиц, но Пирс знал, что, даже если бомбардировщики ВВС до него доберутся, при таком ограниченном количестве бомб у них на борту шансы попасть по лагерю будут невелики[275].
Пирс 8 января направил эту просьбу Порталу в Лондон, в министерство авиации. Он писал, что миссия выполнима, но, учитывая все сложности операции, требуется одобрение министров. Пирс ничего не сообщил о тяжелом положении заключенных, и это неудивительно. В процессе передачи донесения в Лондон акцент был сделан на идее бомбардировки, тогда как описание ужасов концлагеря было сведено к одной строке. Вне контекста на просьбу Витольда уже никто не обратил внимания[276].
Ответ Портала был кратким и четким:
«Думаю, вы согласитесь, что, не беря в расчет какие-либо политические соображения, атака на польский концлагерь в Освенциме является нежелательной диверсией и вряд ли достигнет цели. Масса бомб, которые можно было бы доставить к цели на этом расстоянии при наличии ограниченных сил, не сможет нанести достаточный урон и едва ли позволит заключенным сбежать»
