Дни нашей жизни - [18]

— Зачем? — не понял я.

— Чтобы отрезало. Тогда можно не служить.

Шокированный этой новостью, я снова повернулся за свою парту.

Служили ли мои родители? Ноги у них на месте. Если ты с ногами, можно ли не служить? Или это обязательно? Служи или отруби ногу? Мне тоже придётся отрубить? Проклятый русский выбор!

Ко мне подошла Юлия Юрьевна.

— Почему ты ничего не делаешь? — спросила она.

Я посмотрел на неё снизу вверх. Сказал:

— Мой папа не любит танки и автоматы.

— А что он любит?

Я задумался.

— Рисовать. Розы. Игрушки из «Киндер-сюрпризов». -заметив на себе странный взгляд учительницы, объяснил: — Ему нравилось собирать коллекцию бегемотиков. Шоколад он не очень любит, поэтому я его сам съедаю, а ему отдаю игрушку.

— Нужно сделать что-нибудь военное, — мягко перебила меня она.

— Почему?

— Потому что такой праздник.

— Но это же подарок. Он должен нравиться.

— О-о-о-о, просто слепи ему дурацкий танк! — это Игорь позади меня взвыл.

— Правильно, — кивнула Юлия Юрьевна и пошла дальше по классу.

Я слепил ему дурацкий танк. Правда, дурацкий. Я не был уверен, как должен выглядеть танк, потому что никогда не старался этого запомнить. Получился какой-то кусок смятого пластилина с торчащей трубкой. После решения приделать к нему колёса танк вообще начал напоминать бесхвостого муравьеда.

— С Днём защитника отчества! — сказал я Славе, вручая ему этот шедевр после уроков.

Я так и сказал — «отчества». Думал, речь в этом празднике идёт именно о нём. И поэтому поздравляют пап — отчество же обычно от пап.

— Спасибо, — вежливо ответил Слава.

По дороге домой я спросил, почему мы раньше никогда не отмечали этот день.

— Потому что это праздник военных. Среди нас таких нет.

— Значит, ты не служил?

— Нет.

— И папа не служил?

— Нет.

— А как же ваши ноги? — не понял я.

— Что?

— Папа Игоря и Кирилла отрезал себе ногу поездом, чтобы не служить, — объяснил я будничным тоном. На самом деле мир казался мне уже таким странным, что я правда ничему не удивлялся.

А Слава, кажется, удивился.

— Есть более простые способы этого избежать, — сказал он. И, хитро улыбнувшись, заговорщицки проговорил: — Для этого надо просто тусоваться с врачами.

Я улыбнулся в ответ Раз Лев мой папа, значит, я тоже с ним тусуюсь, и мне не придётся отрезать себе ногу!

Третьим мучительным праздником стало 8 марта. Про «женский день» я и раньше знал — в этот день было принято поздравлять бабушку. Но в школе по этому случаю были свои правила.

Одно хорошо: на 8 марта не принято отрезать себе конечности. На этом плюсы заканчиваются.

Сейчас, с высоты своего возраста, я понимаю, что Инна Константиновна устроила тогда просто чудовищную вещь. Но будучи маленьким, я просто ничего не понимал и чувствовал себя гадко.

Вообще, фразой «я не понимаю, что происходит» можно ёмко описать всю мою жизнь в роли первоклассника.

За несколько дней до праздника учительница выстроила мальчиков у доски. Девочки сидели за партами, перед нами. И мы, по очереди, должны были назвать имя девочки, которой хотим сделать подарок и с которой будем учить парный танец на какой-то праздник «для мам». Удивляюсь, как она не додумалась заставить нас сначала похитить девочку для этих целей.

Девочек, конечно, никто не спрашивал. Каждая из них боялась, что её выберет Антон.

Мальчики называли имена друг за другом, так, как стояли в шеренге. Я стоял предпоследним. Честно говоря, мне тоже было страшно, что Лену выберет Антон. Не знаю, за кого больше я боялся: с одной стороны, Лена бы очень расстроилась, с другой стороны, она бы его убила.

Но Антон выбрал Алю, тут же закрывшую лицо руками, а Лену не выбирал никто.

Когда дошла очередь до меня, оставались только Лена и кудрявая Таня с брекетами на зубах.

Я с надеждой посмотрел на учительницу и сказал:

— У меня нет мамы, можно, я не буду участвовать?

— У тебя есть бабушка, — ответила Инна Константиновна. — Она придёт и тоже захочет посмотреть на твоё выступление.

— Я попрошу её не приходить.

Тогда она прикрикнула на меня, чтобы я не тянул время, не болтал глупости, а выбирал.

Я выбрал Таню.

Если бы я выбрал Лену, нас бы опять назвали женихом и невестой, а это её расстраивает.

Но Лена странная. Когда нас отпустили, она ударила меня своим пеналом (она всех мальчиков била этим пеналом, но мне тогда впервые досталось).

— Ты чего? — не понял я.

— Почему ты меня не выбрал? — возмущалась она. — Из-за тебя мне придётся танцевать с Борей! А у него изо рта воняет!

— Я думал, ты не хочешь, чтобы я тебя выбирал…

Почти зарычав, она крикнула на меня:

— Капец ты тупой!

От восьмимартовского позора меня спас только случай: я простыл, слёг с температурой под сорок, и мне не пришлось ни с кем танцевать. Наверное, Таня в итоге танцевала с Борей, потому что Лена отказалась в этот день идти в школу. Она дулась ещё неделю, даже не хотела меня навещать. Всё-таки она странная.

Но самое страшное праздничное испытание было ещё впереди — мой собственный день рождения.

МИСТЕР ВОСЬМИЛЕТНИЙ

Когда я встречал свой пятый день рождения, за окном была метель. Когда встречал шестой — стояла жара почти под тридцать градусов. Я родился в самое непредсказуемое погодное время сезона — в конце марта.