Дневник. Том 1 - [208]
Проснулась под очень тяжелым впечатлением. Какие еще напасти меня ждут? Как я выкручусь с деньгами эту зиму, не знаю. У нас с приезда девочек выходит полторы тысячи в месяц, а их еще надо одеть!
Бунин[1332].
А как хочется хоть капельку легкой жизни, хотя бы на время «печального заката»[1333].
23 августа. Перестаю верить в «белые покрывала», предсказанные Палладой.
27 августа. В пятницу ездили в Детское девочки, Елена Ивановна и я. Они пошли гулять, а я на кладбище и к комендантше кладбища в Софию. Я шла по тем улицам, где 28 декабря 32-го года я разыскивала Костюковых, чтобы узнать адрес докторши. Мучительно ярко встал передо мной этот день и взгляд Аленушки в последнюю минуту. Боже мой, Боже мой, за что, за что сейчас, через 13 лет, так больно? Так же ее люблю и так же плачу. Деточка моя родная. И ни в чем мне нет утешения. Только Соня, которая так мне ее напоминает и так далеко. Как больно, больно жить. Хоть бы вернулась Евгения Павловна, сдала бы девочек, легла бы и не встала.
28 августа. Детское производит на меня впечатление совершенно разрушенного муравейника, куда медленно сползаются жалкие муравьи.
Там виден только пролетариат, загнанный, замученный, бесприютный. Сколько рассказов наслушалась. Захожу к комендантше кладбища, живет в Софии, в комнате метра 4,5. Она молодая, круглолицая, с серыми лучистыми глазами. Грудной ребенок. Муж приезжал с фронта, она забеременела, а спустя некоторое время он написал ей, что у него есть вторая жена и ребенку полтора года. Кроме нее в комнате живет другая женщина с взрослой дочерью и сыном лет 12. Жили они прежде неподалеку от нас, она меня помнит. Пришли немцы, угнали в Гатчино[1334], затем дальше, за Дедовичи[1335]. Немцев прогнали, пришли наши. Она там устроилась, нашла комнату, работу себе и дочери, и с продуктами было неплохо. Вдруг приказ: возвращаться на родину. Вернулась – комната занята другими, вот, спасибо, добрый человек приютил, деваться некуда, и работы нет.
Возвращающихся из Германии, куда были угнаны немцами, не прописывают вовсе, отправляйтесь за сто первый километр[1336]. Из Латвии прописывают, но с трудом, надо с месяц походить во все инстанции.
С каждым моим приездом в Детское нахожу все больше и больше разрушений. В первый приезд мне казалось, что треть домов уцелела. Какое там, хорошо, если одна пятая.
Вчера Елена Ивановна повела нас смотреть американский фильм «Бэмби» (Диснея мультипликация)[1337]. А на днях я видела «Маугли»[1338]. «Бэмби» очаровательная вещь. Мне кажется, что в обеих картинах проводится одна и та же идея: во всем Божьем мире изо всех зверей хуже всех человек. Звери мудры, добры, таковы, какими были еще в раю. Человек бесцельно жесток, преступен. Маугли у Киплинга возвращается к людям и остается с людьми. В фильме он уходит в джунгли по совету матери, так как подлость окружающих людей беспредельна.
Я положительно недостаточно ласкова с девочками и корю себя за это.
В воскресенье я шла из церкви, меня догнала Ол. Т. Кричевская (работающая в ЖАКТе) и рассказала под секретом, конечно, такую вещь. Уже целый год приходили в ЖАКТ из НКВД и расспрашивали об Алексее Матвеевиче Крылове, наблюдали за ним. Когда им сказали, что он умер, один из них сказал с досадой: ускользнул, мерзавец!
Мы все мыши, кошка только и ждет, как бы нас прихлопнуть. Весело. Народ-победитель, народ-раб. Ужасно, когда это сознаешь. А кто знает, может быть, НКВД затравило Алексея Матвеевича? Могли требовать доносов, предательств, он все скрывал от жены, может, и не выдержал. Он был из богатой ярославской купеческой семьи. Затем был партийным, потом его исключили из партии, он сидел какое-то время, кажется, в «парильне», за золото. Выпустили, работал все время. Раз уж ко мне приходили, чего же можно ждать?
Восклицание достойно учреждения.
29 августа. Stendal: Or, selon moi, les tyrans ont toujours raison, ce sont ceux qui leur obéissent qui sont ridicules[1339].
Прочла в газетах о входе огромной эскадры союзников в Токийский порт. Подумала о Васе (брате). Мы на разных планетах, но я уверена, что он радуется, гордится Россией. Порт Артур, Дальний… Какая реабилитация.
Перевела сегодня 9½ страниц. Сколько лишнего пишет Стендаль, и не понимаю цели, если это не путеводитель. Например, несколько страниц регламента марсельского карантина – кому это нужно?
30 августа. Против нас на Фурштатской немцы чинят дом, разрушенный ими 8 сентября 41-го года. Это постоянный объект для наблюдений девочек. Сейчас стоит высокий немец около бульвара, осматривает верх дома. Там красят. Его обступила целая стая мальчишек лет 8 – 10. Они все плотнее к нему подходят, осторожно трогают пуговицы, дружелюбно гладят по рукаву. Другой фриц тащит веревку, которая на блоке подымает ведро с известью в третий этаж. Он тянет веревку одной рукой и отходит до середины бульвара, мальчишки бросаются ему помогать, что-то говорят ему, ласково улыбаются. Незлобивый народ.
2 сентября. Мы распространились до Дальнего[1340]. Теперь, по слухам, огромные массы войск стягиваются к границам Турции и Ирана. Вернем себе Карс
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Писательница Александра Ивановна Соколова (1833 – 1914), мать известного журналиста Власа Дорошевича, много повидала на своем веку – от великосветских салонов до московских трущоб. В своих живо и занимательно написанных мемуарных очерках она повествует о различных эпизодах своей жизни: учебе в Смольном институте, встречах с Николаем I, М. Н. Катковым, А. Ф. Писемским, Л. А. Меем, П. И. Чайковским, Н. Г. Рубинштейном и др., сотрудничестве в московских газетах («Московские ведомости», «Русские ведомости», «Московский листок»), о московском быте и уголовных историях второй половины XIX века.
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.