Дневник конкистадора - [4]

Но в отличие от Дона Диего этот грозный воитель не обучался фехтованию в Мадриде. Вскоре его кровь окрасила лезвие клинка конкистадора.

Потеря двоих товарищей — или, скорее, соперников в битве за пленников — ничуть не поубавила вражеского задора. Напротив, это лишь повысило ценность добычи в глазах индейцев.

Оставалось лишь продать свою жизнь как можно дороже…

Бросьте монетку! «Орёл» — А21, «решка» — А16

А11

Это было кошмарно. Есть вещи, которые не забываются ни через год, ни через два, ни даже на закате жизни, какой бы долгой она ни была. Диего снова и снова возвращался к событиям того дня, стараясь убедить себя, что не мог поступить иначе. При этом в своих мыслях он неизменно выручал своего товарища. Но выбор был сделан. Быть может, именно благодаря этому Хименес был ещё жив, как знать. Жизнь или самоуважение — вопрос был в том, что оказалось ценнее…

…Как бы там ни было, оставшись в одиночестве, Диего набрёл на то, что не могли отыскать до него ни Кортес, ни Белалькасар. Быть может, подобная «жертва» была необходимым условием, без которого путь к Эльдорадо и хранившемуся там Источнику был бы навеки закрыт. Кто знает…

Запишите метку АG

Переходите на В1

А12

…Что бы ни говорили скептики, но в жизни есть место чудесам. Теперь, по прошествии стольких лет, Диего просто не верилось, что много лет назад он не только пережил ту погоню, но даже сумел выручить друга. Однако спасение от кровожадных ацтеков меркло в сравнении с тем местом, в которое Мигель и Диего набрели в поисках спасения. То, чего не сумели обнаружить экспедиции Кортеса, Писарро и Салинаса…

Запишите метку АС

Переходите на В1

А13

Звук выстрела оказался громом, прозвучавшим за окнами спальни. Какое-то время Диего принимал декоративные растения за деревья из индейских лесов, но вскоре пришло осознание, что тот бой остался в прошлом. В далёком прошлом…

Запишите метку АЕ

Переходите на В1

А14

Диего очнулся от громкого звука. Это был удар книги, упавшей на пол. Звук эхом отдался под сводами просторного зала. Его дневник.

Он снова задремал в кресле. Из раза в раз его мысли возвращались в те злополучные времена. Выцветшие записи на пожелтевшем пергаменте. Он перечитывал их вновь и вновь, словно бы это могло повернуть время вспять и изменить прошлое.

Сознанию требуется некоторое время, чтобы переключиться с шестнадцатого века на двадцатый. Он больше не в Эльдорадо. Не сражается с ацтеками. Не тащит на плечах Мигеля.

Держась за сердце, Диего Хименес перевёл дух. Подобрав дневник, он отложил его на столик. Взял графин. Налил бокал лафита. Пригубил. Отставил. Поднялся с кресла. Преодолел зал.

Остановившись у книжного шкафа, он надавил на корешки в нужном порядке. Раздалось приглушённое движение механизма. Полки отъехали в сторону, открыв взору небольшую нишу.

Первая мысль, которая посетила бы непосвящённого: «Зачем прятать ванную?». Не ванную. Воду из Источника. Долголетие высших жрецов и императоров обуславливалось жертвами, которые духи Источника принимали в обмен на годы. Им было безразлично, принесут им в жертву пленных врагов и провинившихся соплеменников, или они сами выберут того, кто подвернётся под руку. Но их голод должен быть утолён.

Это бесило Дона Диего. Но бессмертие, даже и мнимое, было слишком великим искушением. Поскольку он жил один, вдали ото всех, кому демоны Источника могли причинить вред, они не могли погубить его и обречь себя на голод. Но рано или поздно Хименесу приходилось выходить к людям. Тогда бестии следовали за ним, и вокруг начинали происходить странные вещи…

Запишите метку АА

Переходите на В1

А15

Всё дальше углубляясь в густые дебри леса, Диего Хименес присмотрел достаточно плотную растительность. Уложив в её кольце Мигеля, он затаился сам, наскоро замаскировав их обоих.

Спустя некоторое время появились дикари, бредущие по следу испанцев. Сердце стучало в бешеном ритме, в висках пульсировала кровь, а перед глазами пронеслась вся жизнь благородного Дона Диего. Теперь уже эти варвары не улюлюкали. Они ступали тихо и осторожно, стараясь не упустить ни единого шороха.

Одни носили шкуры ягуара. Другие были в доспехах из стёганого хлопка, украшенного птичьими перьями. Деревянные шлемы напоминали головы огромных птиц с распахнутыми клювами. Это была варварская элита. Такие воины держали в руках лёгкие и прочные щиты из кожи и дерева, покрытые затейливыми узорами и украшенные разноцветными перьями по краям. Но главным оружием воинов-орлов и воинов-ягуаров были широкие массивные палицы, усеянные обсидиановыми лезвиями.

Кто-то рассказывал, что на его глазах одним ударом подобной палицы абориген отсёк голову лошади. Другие утверждали, что раны остаются неглубокие и подобным оружием нельзя что-либо отсечь. Но на деле, хотя эти причудливые палицы и не могли пробить стальную кирасу, испанские конкистадоры заслуженно относились к ним с опаской и уважением.

Обычно сильнейшие воины ацтеков предпочитали бить плашмя, чтобы взять врага живым, а по возможности — ещё и невредимым.

Прочие воины были оснащены попроще. Они следовали прямо за элитными бойцами, одетые в стёганые накидки. У одних были луки или пращи, у других копьеметатели с запасами дротиков, болы или обсидиановые ножи. Лица язычников были покрыты боевым раскрасом. У многих были татуировки, кольца или косточки в носах, серьги или причудливые причёски.