Дневник чухонца - [5]

Иной читатель может подумать, что теоретик и практик реституции Тунне Келам сам об этом не догадывается. Не заблуждайтесь, уважаемые. У него было достаточно времени хорошенько ко всему подготовиться. Все здесь продумано с тщательностью гроссмейстера. Так что обманывают нас с вами профессионально, интеллигентно, с привлечением латыни.

Теперь о двух моделях Эстонии. Это теоретики эстонского национализма говорят о двух моделях, на самом же деле их куда больше. Интеграция по Тунне Келаму ни в одной стране не состоялась и не могла состояться. Эти процессы рано или поздно всегда заканчивались ассимиляцией, то есть образованием однородного по национальному составу общества. В условиях Эстонии этот путь гибелен, он ведет к перманентной нестабильности.

Но разве в мире нет примеров стабильной жизни в условиях многонационального государства? Да сколько угодно. В Канаде франко-канадцы (27 % населения) имеют свою автономию, в стране оба языка признаны государственными. В Финляндии у шведов (6 %) своя автономия, двуязычие. В Швейцарии своя территория у немцев (65 %), французов (18 %), итальянцев (12 %). Маленькая Швейцария (меньше Эстонии) поделена на 23 кантона, каждый из которых имеет свою конституцию, парламент и правительство. На севере Бельгии живут фламандцы (51,3 %), на юге – валлоны (40,7 %). Официальные языки – французский и фламандский.

Словом, там, где действительно уважаются права человека, пришли к единой в своей основе модели: каждому этносу предоставляется автономия. Только тогда, как показала практика столетий, когда интеграция достигает своих высших проявлений, наступает и долгожданная стабильность. Чем же плоха такая модель? Нас ведь в Эстонии около тридцати процентов! Разве господин Тунне Келам этого не знает? Знает лучше нас с вами. Почему же он отстаивает нецивилизованный, всеми осуждаемый, насильственный вариант ассимиляции? Русская автономия в Эстонии помирила бы всех и вся и явилась бы решающим фактором стабильности и процветания независимой Эстонии.

31 января 2013. О Сталине, Сталинграде и ленинской гвардии

На днях Россия всколыхнется годовщиной Сталинградского побоища. 70 лет как закончилась эта битва народов: солдат, дивизий, армий, фронтов. Победа Красной армии потрясла весь мир. С того дня и поныне Сталинград – самый знаменитый город Второй мировой. Мой отец, гвардии старший сержант, погиб за несколько дней до того, как кольцо под Сталинградом вокруг войск Паулюса сомкнулось. Но погиб он на другом фронте, на Ленинградском. Ему было 25 лет. Для него это была вторая война, первая – финская. На войне человек взрослеет быстро. Ты защищаешь свою страну, свою деревню, свой дом, в котором живут родные тебе люди. Вот он – твой окоп, за тобой – никого. Только огромная Россия.

Через 10 лет и один месяц после Сталинграда, почти день в день, эту землю покинет Иосиф Виссарионович Сталин, Верховный Главнокомандующий той страшной четырехлетней войны.

Я шел из деревенского магазина с двухлитровым бидоном молока. Вдруг послышались протяжные звуки тревоги, траура – громкие, стелющие тебя к земле. Это длилось и длилось – несколько минут. И тут я понял: в Москве хоронят Сталина. Я остановился. Думаю, что под эти печальные, прощальные звуки не мог двигаться никто. Мне было 13 лет, эстонская деревня, совхоз. Много ли я понимал тогда, но острое чувство осиротелости пронзило меня, осталось во мне и запомнилось навсегда. Я плакал, не вытирая слез, со страхом думая о том, что нас ждет впереди.

Интуиция меня не обманула, жизнь стала тревожной, ненадежной: сбили с толку культом личности, Сталинград стал Волгоградом, Карибский кризис, Афганистан, кремлевские старики с тяжелыми серыми лицами и многое другое. А вот и она – перестройка.

Иосиф Сталин не нуждается ни в моей осанне, ни в моей защите. Его великая жизнь вознесла имя Сталина на такую высоту, которая недоступна пониманию тех брюзжащих двуногих, которых разводят на просторах России тысячами; дни и дела их, я надеюсь, идут к закату.

Я пишу не для историков, они все знают лучше меня. Я хочу помочь трудовому человеку разобраться в окружающем его мире. Я начинал жизнь в послевоенной землянке под Ленинградом, при керосиновой лампе, голодным, с бегающими под столом крысами. Мне повезло, я сумел получить кое-какое образование, но основное все же – самообучение. Плюс моя незаслуженно затянувшаяся жизнь: мне 73 года. Все вместе взятое привело меня к некоторому пониманию устройства жизни людей на нашей несчастной матушке-Земле, роли человека на ней, причин несправедливости между людьми, низкого образования трудового народа и т. д.

Я не могу, в силу избранного мною жанра, уделять много внимания деталям, подробностям. Они изложены в книгах, список которых я прилагаю. События я описываю обобщенно, чтобы рельефно выделить основу, канву происходящего. Это позволит читателю уложить в своем сознании образ времени, не отдать его, читателя, в лагерь многочисленных проходимцев, борющихся сегодня за умы людей.

И когда мне говорят, что евреи очень умны, и перечисляют имена эйнштейнов и фрейдов, я отвечаю: «Нет, евреи не умны. Если бы они были умны и жили так, как живут умные народы, мир не знал бы антисемитизма».