Дневник 2002–2006 - [9]
Выпил вина.
Посмотрел по телевизору бокс.
Сижу.
Думаю: каждый день что-то безвозвратно теряешь, и ничего не останется, кроме прочитанных книг.
Думаю, что у меня есть страх перед жизнью.
Думаю, если перестану есть и бриться, потеряю 30 кг. и зарасту щетиной, буду ли похож на Кьеркегора или ноги не похудеют? Думаю, что слишком глупый.
Когда шел домой через стадион, видел, как в темноте одинокий бегун в белой майке нарезал круги.
16 мая
Водитель автобуса останавливается перед трамвайными путями. Едет трамвай. Вагоновожатая — миловидная худая крашеная блондинка лет сорока. Водитель автобуса сигналит ей, улыбается, машет рукой. Она останавливает трамвай, сигналит ему, улыбается, машет рукой. Потом солнце бьет мне в глаза. Ощущение счастья.
18 мая
Алекс пишет: «Только что вернулся из Нью-Йорка. У одного моего друга был день рождения, и мы пошли в очень темный бар. Там был еще один мой друг, очень близкий, я был два года назад у него свидетелем на свадьбе. И этот друг ни с того, ни с сего начал рассказывать мне свои гомосексуальные фантазии. Я до сих пор не могу понять, то ли он их выдумал, чтобы подшутить надо мной, или у него и вправду такие фантазии (стоит признать, весьма убогие; дальше поцелуев его фантазии не заходят). Я сказал ему, что у меня отвратительная многодневная щетина».
Иду поздно вечером домой. Мимо — два красавца (хотя, признаюсь, в темноте не разглядел, красавцы ли?), — у каждого бутылка пива в руке. Один: я, бля, вот, бля, тоже, блядь, твоей, бля, суке, бля, про, бля, твои, блядь, похождения, бля, намеков, ебать, бля, накидаю, бля, как ты, бля, про меня, ебанный в рот, нарассказывал, в пизду, про, блядь, то, бля, нахуй, с кем я, там, бля, блядь, ебался… Второй виновато молчит, смотрит себе под ноги.
19 мая
Денис говорит, у него подозревают рассеянный склероз.
Я говорил с одним своим другом, и вскользь затронули тему болезней мозга. Друг рассказал про коровье бешенство (губчатый энцефалит). Сначала в голове накапливаются неправильные белки, а потом мозги превращаются как бы в губку, но губчатость обнаруживается только после вскрытия. Последняя стадия болезни характеризуется постепенным расстройством мозгового кровообращения и угасанием умственных способностей. Инкубационный период болезни от пяти до тридцати лет. В 1997 г. Британия поставляла в Россию зараженное мясо, и все его ели. Всплеск смертей от коровьего бешенства ожидается в 2005–2010 гг. Умрет до 150 000 человек.
20 мая
На моих глазах два раза произошли автокатастрофы. Один раз две машины столкнулись на Садовом кольце, когда я шагал в ИМЛИ. Второй раз четыре машины столкнулись на МКАД, когда я шел в магазин. Оба раза — кучи битого стекла. Люди особенно не пострадали.
Оказывается, сильно ранит, когда любишь человека, а потом выясняешь, что он — заурядный, как все.
23 мая
Вечером гулял по парку с репетитором. Чтобы не содрогаться при каждом взгляде на репетиторское лицо (оно совсем плохое от сметаны), предложил пойти гулять в самую темную часть парка.
Играл в теннис на муниципальном корте. Играть там — почти что педофилия. Рядом школьный двор с турниками, на которых подтягиваются и крутятся различные молодые люди с развитой мускулатурой. Футбольное поле, по которому гоняют мяч смазливые старшеклассники. Вместо того, чтобы бить бэкхенды, отвлекаешься все время на какие-то юные тела.
26 мая
Рассказывал одному другу по телефону, что в пятницу к родителям приходил мастер, устанавливал новую электроплиту. Здоровый, смазливый, татуированный и наглый детина. Друг: ну чего, срочно начинаем плиты покупать?
«Говяжьи мозги варят 10–15 минут в слабосоленой воде с уксусом, кореньями и специями, охлаждают, снимают оболочку, нарезают на порции, затем погружают в смесь из муки и яиц и панируют в сухарной муке. Подготовленные таким образом мозги обжарить в хорошо разогретом масле в течение 7–8 мин. до образования золотистой корочки».
(Книга о вкусной и здоровой пище. Одобрена Институтом питания Акад. мед. Наук СССР. М., 1952. Стр. 175)
Снилось, что сочиняю сценарии порнофильмов.
27 мая
Студенты пишут рефераты по истории зарубежной литературы.
«Стихотворения, написанные за период помолвки, свидетельствуют о том, что поэт считал свою жену избавлением от грешных пут. Но в августе 1871 г. в его жизнь вошло само воплощение пут грешных — Артюр Рембо».
«Ничего не осталось от той радости бытия, которая нашла отражение в ранних его стихах, — на ее месте воцарилась дьявольская, богохульная, изменившаяся до неузнаваемости душа. Для всех поэт стал наказанием Господним. Его презирали за деньги, заработанные постыдным трудом. Но Верлен вновь начал верить в Бога, он возвращался к нему тем быстрее, чем больше спивался, опускался, погибал…»
«Английский народ любит Диккенса. Диккенс широко популярен и за пределами своей родины. Произведения его переведены. Обличительные образы, созданные Диккенсом, сохранили свою актуальность, и даже больше: приобрели еще большую остроту. Сочинения Диккенса получили в Советском Союзе более широкое распространение, нежели в других странах Европы, не говоря уже о капиталистической Америке».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй том дневника Александра Маркина, московского филолога-германиста, специалиста по творчеству Альфреда Деблина.Мать насмерть застирала младенца в стиральной машине! Женщина годами прятала трупик новорожденного в морозилке! Повседневность Маркина колеблется между трагедией и мелодрамой. Современная московская версия «Физиологии Петербурга». Патография постсоветской жизни.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.