Дневник, 1890 г. - [38]

¹³⁹ Вчера читал много книгу о ересях Готфрида Арнольда. Много можно узнать из нее.

Да, замечательная мысль квакеров: если в христианстве не движешь[ся] вперед, то идешь назад. Эта мысль прекрасно подтверждает то, что всё учение Хр[иста] есть учение идеала.

К статье о непр[отивлении] думал: Критики моей книги нападали на метафизику и умалчивали о нравственном учении. То же самое и во всех суждениях об ересях; подробно рассказывают, как монтане и др[угие] так-то и так-то неправильно судили о божестве (вероятно так же верно описывая учение монтанов и др[угих], как миссионеры описывали учение буддистов), а потом в двух словах о том, что они жили нравственно, не употребляя насил[ия].

18 Н. Я. П.90. Встал в 8, гулял, молился. Писал не дурно, продолжая вчерашн[ее]. Потом ездил в Ясенки. Вечером заснул. Маша больна. Утром разговорился с Borel. Он пессимист, l’humanité est mauvais¹⁴⁰ и т. д., и от того можно жить кое-как, особенно же считая себя нравственным от того, что боишься заразиться сифилисом. Я дурно говорил с ним — не добро. Теперь 11 часов. Иду наверх.

19 Н. Я. П. 90. Е. б. ж. — К 18-му. Думаю с большою живостью о ст[атье] о непр[отивлении]. Всё яснеет. Хочется тоже свободное художественно[е]. Но не позволяю себе, пока не кончу этого.

Сегодня 21 Н. Я. П. 90. Сейчас 12-й час ночи, С[оня] уехала в Москву. Я читал Одиссею с девочк[ами]. — Перед этим писал письма: 1) Гецу, 2) Солодовник[овой], 3)Емел[ьяну], 4) Грибовск[ому], 5) Чертк[ову], 6) Диллону. —

Перед обедом заснул, ходил по шоссе, писал довольно много о религиозн[ых] критиках. Вчера 20. Вечером читал, валенки подшивал и очень устал. Утро гулял в контору, писал о свет[ских] критиках довольно много. 19 Н. воскресенье, писал много, и голова заболела. — Во всё это время думал:

1) В дополнение тому, что я думал о прощении грехов. Грех есть не что иное, как отклонение своей воли от воли Бога, отцепление своей воли от воли Отца. Прекращение страдани[я], вызываемого грехом, совершается при возвращении к воле Б[ога], к объединению себя с волей Б[ога]. Объединение это духовно, но как скоро оно совершилось, то, что б[ыло] страдание, оставаясь тем, что оно б[ыло], перестает быть страданием. —

Исполнение воли Бога дело жизни; но в чем воля божья? Такой ли, иной ли поступок надо совершить, чтоб исполнить волю Бога, в такие ли, иные ли условия себя поставить: отдать именье? бросить семью? обличать людей? Идти в Ниневию или Иерусалим и т. п.? И нет ответа. — Ни то, ни другое, ни 3-е не нужно, и никакое положение и действие не содействует исполнению воли Б[ога]. Не только не содействует, но препятствует, п[отому] ч[то] всякое действие по своей воле, всякая перемена положения есть непокорность воле божьей. Исполнение же воли божией, как и Царство Его, внутреннее: Исполнение не в действиях, а в покорности, в кротком и смиренном отношении к запросам жизни, в к[оторой] находишься. Ты скажешь: или запросы бывают противные совести, или несколько противуречивых, или вовсе нет запросов. Только относись к запросам, если они противны твоей совести, с кротостью и смирением, то есть отказывайся от исполнения их без хвастовства и озлобления, а с кротостью и смирением, или относись к тем запросам, к[оторые] кажутся противоречивыми, с кротостью и смирением, отвергнувшись от своей воли, а только перед Богом, — и противоречие разрешится. Того же, чтоб запросов не было, не может быть. Хоть одни потребности тела и те запросы, и можно есть, и спать, и укрывать[ся] с кротостью и смирением.

Да, воля Бога не в том, что делать (что делать, показывает жизнь), а как делать. Как и есть то, что творит истинную духовную жизнь.

Всё так же радостно молюсь. Молитва всегдашняя теперь: Не людям, а Тебе и перед Тобою работаю, и не этой жизнью хочу жить, а всею — тою истинною, бессмертною.

22 Н. Я. П. 90. Если б. жив.

Да, к статье: светские критики — нравственные кастраты, у к[оторых] вынут нравствен[ный] нерв, сознание творимости жизни своей силой.

И еще то, что церковь это завеса, скрывшая дверь спасенья, открытую Христом. Люди, не видя ее, мечутся, как отчаянные.

23 Н. Я. П. 90. Вчера и нынче, как заведен[ные] часы, жил и писал и молился. Писал много. Перешел к церкви и подвигаюсь хорошо. Но вечером усталость мыс[ли] полная. — Раевск[ий] тут. Были сейчас у Аг[афьи] Мих[айловны]. Получил вчера кучу писем, и мне б[ыло] неприятно. Поддался настроению и физич[ескому] и писем не добрых. —

Молитва постоянная: хочу жить не себе, не людям, но Тебе. Нынче хотел задремать и лежа думал: не себе, не людям, т. е. не тому, что ясно, ощутительно, наверно есть. И всем этим жертвовать тому, чего не видишь — Богу. А что как его нет. И мне стало не то что страшно, а памятно, как бывало страшно. Любовь разрешает и сомнение о Боге — тем, что при любви не может быть того вопроса, к[оторый] вызывает сомненье. Сомнен[ие] вызывается страхом за себя, за свою личность; а при любви ее нет.

Теперь 10 часов, иду наверх.

24. Я. П. 90. Е. б. ж. —

Нынче 28. Встал поздно. Ге приехал вчера. Я утром свиделся с ним. Всё хорошо рассказывает — немного осудителен. И тяжело. Читал Левину статью. Нехорошо. Теперь 3 часа.