Для чего мы живем? - [15]

Получается, что мы можем, не слишком погрешая против истины, смотреть на мир с двух точек зрения: материалистической и идеалистической. При этом идеалистическое мировоззрение больше соответствует человеческой природе. Глядя на мир через призму нашего сознания, позволяя себе строить аналогии на основе явлений духовной жизни, нам легче достичь глубокого понимания обретаемых таким образом знаний о мире, что важно для формирования адекватного обыденного мировоззрения. В этом случае в познании мы реализуем своего рода антропный принцип.

Антропоморфизм далеко не всегда ошибочен или наивен. Кто-то из древнегреческих философов иронизировал над тем, что люди творят богов по своему образу и подобию. Однако лишь при таком подходе можно распознать в устройстве мира разумное начало. А оно там, безусловно, должно присутствовать, иначе трудно было бы объяснить сам факт существования человеческого разума. Правда, в соответствии с изложенным, степень присутствия этого начала значительно выше, чем многие полагают. Если первоосновы, элементы бытия являются в той или иной мере духовными сущностями, то, значит, всякий материальный объект в определенном смысле одушевлен.

То, к чему мы в итоге пришли, во многом напоминает пантеистические концепции Плотина, Спинозы или Лейбница. Но пантеизм довольно многообразен. Принимая его базовое положение, утверждающее, что бытие высшего, божественного начала неотъемлемо от бытия мира, мы вместе с тем должны согласиться с теизмом в том, что это начало имеет личностную природу.

Данный подход отнюдь не подразумевает, что видимый материальный мир — это «тело» Бога. Вообще, то, что до сих пор здесь понималось под материей, достаточно сильно отличается от привычного ее понимания. Материя видимого мира, рассматриваемая как «конструктор», состоящий из атомов и молекул, принадлежит сфере явлений, тогда как та материя, о которой идет речь, представляет сущностную основу всех явлений. В определенном смысле можно сказать, что материя в традиционном понимании — назовем ее физической — «не материальна». Хоть это утверждение и кажется нарочито парадоксальным, в нем выражена вполне очевидная мысль.

Теоретически полагается, что материя — это основа всего, т. е. субстанция бытия, то, что подлинно существует. Однако для физической материи существование не является постоянным, неотъемлемым свойством. Любой материальный объект не вечен и распадается на составляющие компоненты вплоть до элементарных частиц, также подверженных распаду или по крайней мере предположительно состоящих из более фундаментальных частиц. В итоге материя сводится к вакууму, пространству, энергии, которые, если отвлечься от математических абстракций, превращаются в синонимы «ничто». Действительно, дать этим физическим понятиям смысловую интерпретацию, не прибегая к математическим формулам, достаточно сложно. Это все равно что представить птичий полет без птицы. По сути, эти понятия выражают явления без сущностей. Другими словами, они характеризуют не сами сущности, а их отношения. Поэтому можно сказать, что выражаемые в них явления нематериальны, т. е. не имеют собственной субстанциальной основы.

Чтобы лучше в этом разобраться, зададим себе вопрос, материален ли, например, силлогизм. Очевидно, нет — в том смысле, что нельзя, скажем, взять его и поставить на стол. В то же время как понятие в человеческом сознании, как звуковые колебания, порождаемые голосом, как набор графических символов силлогизм несомненно существует. Будучи зависим от физической материи, он выражает отношения материальных объектов.

Приведем другой пример. Рассмотрим, существует ли в действительности цвет. Формально мы опять же должны ответить отрицательно, поскольку и зелень листвы, и оранжевая кожура апельсина являются таковыми не потому, что состоят из зеленых и оранжевых элементов материи. Воспринимаемый нами цвет связан с физическими взаимодействиями между глазом, мозгом, светом, внешними объектами и характеризует длину оптической волны, т. е. параметры потока фотонов и структуру отражающего его объекта. Иначе говоря, он представляет собой определенное отношение физических элементов. Аналогичным образом и физическая материя (тот же стол, апельсин или фотон) представляет собой лишь отношения элементов материи-субстанции.

Сложность этих отношений предопределяет многослойность, многоуровневость бытия. Каждому уровню соответствуют свои проявления сознания, или духовности. В предельной концентрации они присутствуют на том уровне, где все отношения и ассоциации образуют полное единство. Этот уровень бытия и есть бытие Бога. На последующих ступенях бытия по мере их удаленности от этого предела единство становится все более фрагментарным. Тем не менее всякое единство, длящееся во времени и потому имеющее некую целостность и свою «историю», обладает чертами «я» и признаками сознания. Физический мир кажется нам бездушным и разобщенным, поскольку на нашем уровне бытия сознание существует в относительной изоляции и для него в достаточной полноте доступно только самоощущение. Но если бы мы могли заглянуть за видимую «декорацию», нам бы открылось все многообразие духовного мира.