Дивертисмент - [30]

Шрифт
Интервал

– Ребята нашли дом с картины, – сказал Ренато сестре. – И знаешь, что самое занятное? То, что дом этот, оказывается, принадлежит Нарциссу.

Присутствие Сусаны, похоже, не на шутку обеспокоило Марту. Она недовольно, даже злобно посмотрела на сестру Ренато, нервно одернула юбку и снова заходила по студии из угла в угол. Неожиданно остановилась перед Ренато и замерла – очень похожая при этом на статуэтку Дега.

– Как бы я хотела уехать, куда-нибудь пропасть; пусть на меня упадет что-нибудь – пианино, шкаф, еще что-нибудь, хоть бы оспу подхватить, что ли, – но только не оставаться здесь. Ты меня понимаешь, Ренато? Ну, не могу я жить здесь спокойно – ни у себя дома, ни вообще в Буэнос-Айресе. Я боюсь. Я готова на все, готова даже расстаться с тобой и с Хорхе…

– А с Нарциссом? – ласковым голосом спросила Сусана.

Марта резко обернулась к ней, словно собираясь ударить. Хорхе смотрел на сестру с долей презрения и одновременно с немалой заинтересованностью. Ренато молчал.

– Она – она ушла бы со мной, – простонала Марта, опускаясь на ковер. – Мы с ней одно целое. Дело в ней, а не в Нарциссе.

– Стоит тебе только по-настоящему захотеть, – все так же ласково обратилась к Марте Сусана, – и ты одолеешь ее. А так – ты просто боишься ее, позволяешь ей вложить меч в твои руки.

– Дался вам этот меч, только о нем все и говорите! – Хорхе рассмеялся и вдруг, обернувшись к Ренато, предложил: – Слушай, ну если ей не хватает духу, сделай ты это сам. Давай уничтожим картину, и дело с концом. Согласен? Давай, прямо сейчас.

В том, как он понукал Ренато, провоцировал его, Сусана разглядела вызов, приглашение к поединку. А Ренато качал головой и, казалось, обдумывал ответ.

– Деревья играют с углами домов, летний шмель распарывает архитектурное полотно, – ритмично забубнил Хорхе, словно разминаясь перед схваткой. – Хочешь, сделаем словесную гимнастику? Чур, я начинаю. Ключевое слово – молния. Поехали: мол – не – я, я – не – лом, не – я – ли – моль, не – молол – ли – я, ноль – и – я, я – не – ноль, я – ли…

– Уходите, – раздался вдруг голос Ренато, который исходил, казалось, откуда-то издалека, а не от него самого. – Уходите все, дайте мне поработать. Я хочу дописать картину.

iii

Мне очень нравятся книги Найджела Болчина, его разочарование в жизни, которое позволяет ему рассматривать, анализировать ее глазами потерявших всякую надежду, несостоявшихся в этой жизни героев. В этой своей несостоятельности они становятся куда более реальными, – как, например, тот бедняга с алюминиевой ногой, что потрошит на пляже старую, оставленную фашистами бомбу. Мне нравится его едкий стиль, его отличные постельные сцены, повторяющиеся через каждые несколько глав, элегантнейшим образом лишенные эротизма – элемента, столь легко вписывающегося в любой триллер. Я как раз сидел и глотал страницу за страницей «My Own Executioner»,[31] когда раздался телефонный звонок. Звонила Сусана.

– Я тебе звоню уже с часу дня. Говорить буду тихо, потому что эти сидят на кухне и могут услышать.

– Я уходил по делам. Был в Ассоциации, представлял концерт для арфы. Вернулся в полчетвертого, знаешь, с трех до четырех успел сделать два добрых дела: во-первых, начал читать новый роман Болчина, а во-вторых – написал стихотворение, которое сейчас тебе прочитаю. И не пытайся протестовать или возмущаться, оно совсем коротенькое. Так вот, слушай:

ГЕНЕРАЛУ
Нечистые руки кисточки без щетины
дети лицом вниз щетки зубные
Зона где царствует крыса
знамен великое множество
гимнов
и тебе сукин ты сын
на грудь медаль
Ты труп прогнивший

Мне показалось, что сквозь потрескивание, мерцающее в черной ночи телефонной линии, до меня донесся жалобный вздох, почти стон Сусаны.

– Инсекто, приезжай! – взмолилась она. – Приезжай скорее! Ренато… Я тебя умоляю, ради Бога – приезжай. Он заперся в студии, чтобы работать, а я… я боюсь…

– Вихили у вас? – спросил я, незаслуженно жестоко бросая на стол томик Болчина.

– Да, но он выпроводил их из студии. Их, и меня, и даже Тибо-Пьяццини.

– Приеду, ты только подожди немного… И еще, Сусана, мне нужен телефон Нарцисса.

Сказав это, я почувствовал: по спине у меня ледяной струйкой стекает пот.

– Сейчас, не вешай трубку, – неожиданно для меня согласилась Сусана.

Пока она искала номер, я взял в руки Болчина и искренне попросил у него прощения.

Наконец Сусана продиктовала мне телефон Нарцисса и, что было еще лучше, – его адрес. Оказывается, Ренато записал его координаты в записную книжку, которая лежала в спальне, на столике у ночника. Я поклялся, что постараюсь приехать как можно быстрее.


Это был дом на улице Свободы. Нарцисс жил на седьмом этаже; вход в лифт украшали две большие вазы, в самом лифте висело огромное, во всю стену кабины, зеркало. Я невольно поправил галстук. Сам не знаю почему, но этот дежурный жест придал мне уверенности в моих силах. Когда мне открыли, дверной проем оказался плотно перегорожен коренастым Нарциссом. За его спиной пространство было скрыто едва подсвеченным полумраком, оттуда же доносилась музыка Тейлора.

– Привет, – без особого восторга поздоровался Нарцисс. – Не ожидал.

– Я тоже. – Ответив, я уже не чувствовал себя столь уверенно. – Поговорить надо. Звонить не стал, потому что решил, что, когда бы я представился, вас не стали бы звать к телефону.


Еще от автора Хулио Кортасар
Игра в классики

В некотором роде эта книга – несколько книг…Так начинается роман, который сам Хулио Кортасар считал лучшим в своем творчестве.Игра в классики – это легкомысленная детская забава. Но Кортасар сыграл в нее, будучи взрослым человеком. И после того как его роман увидел свет, уже никто не отважится сказать, что скакать на одной ножке по нарисованным квадратам – занятие, не способное изменить взгляд на мир.


Аксолотль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Южное шоссе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы

Номер начинается рассказами классика-аргентинца Хулио Кортасара (1914–1984) в переводе с испанского Павла Грушко. Содержание и атмосферу этих, иногда и вовсе коротких, новелл никак не назовешь обыденными: то в семейный быт нескольких артистических пар время от времени вторгается какая-то обворожительная Сильвия, присутствие которой заметно лишь рассказчику и малым детям («Сильвия»); то герой загромождает собственную комнату картонными коробами — чтобы лучше разглядеть муху, парящую под потолком кверху лапками («Свидетели»)… Но автор считает, что «фантастическое никогда не абсурдно, потому что его внутренние связи подчинены той же строгой логике, что и повседневное…».


Ночная школа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лента Мебиуса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Одна сотая

Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).


Год кометы и битва четырех царей

Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.