Дитя да Винчи - [52]

С этими словами она протянула правую руку к управлению системой зубчатых передач и точным движением повернула небольшую шестеренку.

То, что произошло вслед за этим, лишило меня дара речи. Вода полилась в стороны, один из трех шлюзов стал уходить в землю, тогда как два других удерживали натиск воды. Замечательным было то, что появляющийся проход казался сухим, при том, что в двух шагах от него бурлила вода.

Образовалось отверстие, похожее на вход в подземелье. Она позвала меня к себе:

— Иди сюда, повтори при мне, открой подъемный механизм и не забудь главное: оттуда выйти нельзя. Ты не сможешь выйти оттуда через тот же вход.

Повторив ее действия с колесом зубчатой передачи в обратном направлении, я был поражен тем, что все вернулось на свои места, узкий проход закрылся, воды хлынули обратно.

Я не удержался и спросил:

— Но откуда ты это знаешь?

— В раннем детстве я здесь бывала. После смерти мамы отец долгое время оставался в служебном доме. Знаешь, та красивая вилла на итальянский лад, сегодня там никто не живет, вилла Леонардо. Да ты о ней знаешь, ведь она по ту сторону высокой стены, что разделяет Кло-Люсе и завод. Не беспокойся, ты меня снова увидишь.

Так, значит, она решила осчастливить меня до скончания века. Самым лучшим подарком для меня было ее обещание видеться после такого долгого отсутствия. Впрочем, поцеловав ее в губы, я стал другим. Но стоило мне пожелать обнять ее, как она тут же исчезла.

Прозвонил колокол, возвещавший о часе ужина. Каким же кратким был миг вечности! Как мимолетно время, отпущенное нам, чтобы любить и быть любимыми. Арабелла, моя любовь. Есть такие женщины: они как видения одаривают вас бо́льшим счастьем, чем другие, и в то же время быстро лишают вас уверенности в полноте этого счастья.

На самом опасном из шлюзов нашел я-таки свою инфанту. Но надолго ли?

Глава 34 ДВАДЦАТИЛЕТНИЙ КОРОЛЬ

В глубине парка в доме настоятеля монастыря Святого Духа царило оживление. Спортивные машины с иностранными номерами стояли на площадке, покрытой гравием, а из открытых окон дядюшкиного дома доносились веселые голоса. Мои родители решили организовать в Кло-Люсе праздник в стиле Возрождения, с целью воссоздания в старинном особняке духа того, кто был его и гостем и хозяином в одно и то же время. Дядюшка предложил разместить кое-кого из приглашенных, приехавших издалека, у себя. Мои родители считали: для того чтобы их затея удалась, необходимо, чтобы и убранство, и костюмы, и речи, которыми стали бы обмениваться гости, — все было в едином стиле. Каждого гостя предуведомили, роль какого персонажа ему предстоит исполнить. Для облегчения этой задачи к каждому приглашению прилагалась биографическая справка означенного исторического лица. Если бы кто-то в костюме Карла V, вместо того чтобы, обращаясь к Франциску I, произнести «Мой дорогой кузен», стал бы говорить что-нибудь вроде «Опоздал оттого, что сбился с пути, поехал не по той трассе, к тому же прошляпил поворот на западную автодорогу», это сочли бы моветоном.

Играть роль Франциска I выпало моему крестному отцу, который, обращаясь к Генриху VIII Английскому, им был один из его британских друзей, настоящий лорд из Палаты пэров, говорил: «Мой дорогой кузен, получили ли вы мой презент? Я послал вам несколько лучших испанских скакунов». Настоящим удовольствием было видеть Франциска I в такой же, как когда-то, зимний день, с тех пор ставший семейным праздником, датой новых надежд: 1 января 1515 года французскому народу в качестве новогодних подарков было преподнесено две новости: о смерти Людовика XII и о восшествии на престол Франциска де Валуа-Ангулемского. Франция утратила того, кто был назван на Генеральных Штатах в Туре в 1506 году при одобрении всех депутатов «Отцом Народа», и получила взамен государя двадцати лет, сына графа Ангулемского и Луизы Савойской, единственного наследника мужского рода Валуа. Природа щедро одарила его, кроме того, согласно Мишле[93], он был воспитан «меж двух поверженных к его стопам женщин: своей матери и своей сестры, оставшихся навсегда преданными его культу». Для нас, детей, не было безразличным, что король этот предавался первым своим играм в глубине нашего парка. В Амбуазе сильный и шумный подросток организовывал баталии с друзьями Филиппом Шабо де Брионом, Маренном де Моншеню, Анн де Монморанси, Бониве и Роббером де Ламарком, сеньором де Флёранжем по прозвищу Юный авантюрист, из чьих воспоминаний мы узнаем, чем были их юные годы. Каких только удовольствий не вкусили они в здешних местах: рыбная ловля в пруду, купание в Амассе, осада голубятни или старой башни ля Гет. Их не страшили ни полученные царапины, ни шишки, ни порванные камзольчики.

Король Людовик XII после двух неудачных беременностей королевы, заболев в 1501 году, не на шутку забеспокоился о наследнике. И решил призвать в Амбуаз на проживание графиню Ангулемскую, Луизу Савойскую, со своей дочерью Маргаритой и сыном Франциском Валуа. Последний за неимением дофина был самым близким родственником, имевшим право на наследование короны. Зная, что герцог Алансонский подумывал о том, чтобы жениться на Маргарите Ангулемской, сестре Франциска, он продал ему имение Клу-Люсе, которое благодаря этому осталось частью владений короля, поскольку Шарль IV Алансонский был потомком Карла I Валуа, брата Филиппа Красивого. Маргарита вышла замуж за герцога Алансонского, но союз не был счастливым. Принцесса жила отдельно от супруга и очень привязалась к Клу, которое превратила в место постоянного жительства. Ее мать Луиза Савойская и ее брат Франциск провели здесь бо́льшую часть времени в 1503–1515 годах.