Дитя да Винчи - [46]

Глава 31 ПУРПУРНЫЙ ПЛАЩ И ЗЕЛЕНЫЙ КОЛПАК

Я долго стучался к Мадмуазель Вот, и когда она наконец открыла дверь, то встретила меня всепроникающим взглядом встревоженной птицы, и только потом на ее устах появилась улыбка. Так улыбалась только она: ее и без того круглые брови еще больше выгибались, а рот принимал форму сердечка бледно-лилового цвета. Невольно на ум приходило сравнение ее улыбки с чудесами средневековой архитектуры. В этот раз она поступила так, как поступала очень редко — посторонилась, чтобы пропустить меня. Ее покои, состоящие из двух комнат, были для меня что живой музей, и всякий раз, как она допускала меня в него, я без устали разглядывал. Собирательство было ее страстью, и хотя предметы, которыми она владела, не сочетались друг с другом ни по стилю, ни по времени создания, в этом невообразимом хаотическом нагромождении чувствовались и своя логика, и внутренний смысл, и даже ненавязчивая назидательность, что относилось прежде всего к так называемому стилю трубадуров.

Каким образом Мадмуазель Вот стала обладательницей всех этих чудесных предметов? Были среди них и посох епископа Фокса, датируемый началом XVI века, и дорожная фляга из вермеля, по меньшей мере эпохи Возрождения, и алебастровая шахматная фигурка в виде Святого Георгия, и предмет моих мечтаний — я предвидел, что мне не суждено заполучить его, — миниатюрный собор из позолоченной бронзы с несколькими десятками статуй под церковным крылом, и представляющие огромную ценность книги — так называемые трюмы из Александрийской библиотеки.

Все эти предметы, стекавшиеся к мадмуазель Вот со всех концов света и из разных эпох, были достойным обрамлением для нее самой. Ее манера разговаривать, без предупреждения и перехода перескакивая с одного на другое, производила то же впечатление, что и отведенные ей покои. А привычка выдавать серьезные суждения в виде неких выражений, содержащих квинтэссенцию ее мыслей, обладала в моих глазах неизъяснимым шармом. Она не говорила «Здравствуй», а бросала в лицо сентенции и фразы самого невероятного рода.

В этот раз ей вздумалось провести со мной беседу о Якове I Шотландском. Он знал толк в искусстве, любил застолья и пантагрюэлические попойки, верил в колдунов и прочий вздор. Однако, когда он выпустил огромный трактат по демонологии, в котором с замечательным знанием предмета перечислил все ипостаси Лукавого, придворные перестали отпускать по его поводу шутки. Себя он воспринимал не иначе, как генерала, спутника Макбета, которому три гадалки нагадали: «Будешь не королем, а отцом короля». Такова же была судьба Марии Стюарт, — напомнила мне Мадмуазель Вот. Она умерла, не получив английской короны, но, по иронии судьбы, стала матерью короля. Трагедия «Макбет» была поставлена в придворном театре во время празднества в честь визита короля Дании, свояка Якова I, в 1606 году.

У Мадмуазель Вот был прямо-таки дар с поразительной скоростью менять сюжет разговора. Следующий, о ком она вдруг завела речь, был Рудольф Габсбургский, скончавшийся в Праге.

— Он принадлежал к нетрадиционной ветви религии, отказался исповедаться перед смертью. При нем наступил золотой век Праги. Он пригласил Тихо Браге[81], который носил протез — золотой нос, поскольку свой он утратил в юности в дуэли, затеянной с целью выяснить, кто лучший математик — он или его противник. Последний год жизни императора был окрашен в трагические тона: умер его любимый лев, затем его ноги поразила гангрена, от чего они разбухли так, что с них нельзя было стащить сапоги. Таким был конец этого гуманиста, меланхолика, любителя эзотерики.

Я осмелился прервать рассказ Мадмуазель Вот, поинтересовавшись, что такое эзотерика.

— Это слово означает любое знание, которое передается из уст в уста лучшими из адептов. В эпоху Возрождения настойчиво утверждалось, что существует связь между Сатурном, Меланхолией и гениальностью. Император Рудольф предпочитал интересоваться науками, искусством, оккультными знаниями, алхимией и магией. Он мастерил часы. Надо бы объяснить тебе еще и что такое алхимия — способ улавливать энергию и уметь ее сохранять. Зародившись в Александрии примерно в первые века нашей эры, алхимия была воспринята арабами и через них дошла до Запада приблизительно в XII веке. Тогда много говорили о сере, соли и меркурии. Как-нибудь дам тебе почитать «Бегущую Аталанту» — труд, опубликованный уже после смерти Рудольфа, в 1616 году, рассказывающий историю греческой принцессы, решившей, что она выйдет лишь за того, кто одолеет ее в беге. Подумай хорошенько и ты поймешь по прочтении этой притчи, что из себя представляют поиски философского камня, — проговорила Мадмуазель Вот и смолкла так же внезапно, как и заговорила.

Я уже не удивлялся ее манере вести беседу: она не говорила, а строчила, будто пулемет, а потом вдруг надолго замолкала. В эти минуты она перебирала различные сюжеты и, стоило ей нащупать подходящий, снова принималась говорить.

— Я бы не хотела, чтобы ты в розовом свете воспринимал Пьера Ронсара. И не потому, что он делает такой слащавый зачин:

Пойдем, возлюбленная, взглянем