Директора - [17]

Данфер. Вы — пессимист.

Шатле. Да, я пессимист. Но такой контракт, как этот, можно заключить, только если руки полны шоколада, Данфер! И там, наверху, это хорошо известно! Так что, ни моя, ни ваша компетенция тут совершенно ни при чем.

Одеон. То, что вы говорите, обескураживает.

Шатле. Потому что это правда, дорогой мой Одеон! И совсем необязательно быть Иисусом Христом, чтобы это понять. Оглядитесь-ка вокруг, мы одни, старичок, в полном одиночестве.

Данфер. Хорошо, хорошо, до скорого (Уходит).

Шатле. Обратили внимание, как этот тип высоко себя несет? С тех пор, как его пригласили на прямой эфир к Пале-Роялю, он слетел с катушек и растерял последние шарики. Вы будете смотреть эту передачу? Я — нет! Чтобы лишний раз видеть их гнусные рожи и слышать лицемерные и якобы здравомыслящие речи о последних модах в военно-промышленном комплексе, нет уж, увольте! Только не это! А сам этот Пале-Рояль с его повадками жуликоватого и всем на уступки идущего священника! Какая дрянь! Хотел бы я попасть к нему на передачу хотя бы ради того, чтобы сказать всё, что я думаю по поводу его демагогической морали и дурацкой черной маечки под черным пиджаком! Какая пакость! А Гренель, она, видите ли, не собирается садиться ко мне в кадиллак. Кстати, теперь уже незачем и садиться, поскольку я уже ее трахнул.

Одеон. Вот как?

Шатле. А вы как думали? Но она совсем не подарок… под этими ее пиджаками — вполне банальная мымра… мещаночка… истеричка! Кстати, в пиджаках или без все они — шлюхи! А, кстати, как поживает ваша сестра?

Одеон. Неплохо, но почему вы спрашиваете?

Шатле. Сам не знаю, просто захотелось узнать, лучше ли она себя чувствует… то есть, я хочу сказать… она из больницы-то вышла?

Одеон. Она там никогда и не была. Вы что-то перепутали.

Шатле. А я думал, что она тяжело больна… то есть, нездорова психологически.

Одеон. К счастью, она никогда и ничем не болела. Чувствует себя отлично.

Шатле. Ах, вот как? Извините меня, я, видимо, спутал ее с кем-то другим.

Одеон. Да, спутали, должно быть. Сестра моя продолжает работать над докторской диссертацией, и сегодня вечером я у нее ужинаю.

Шатле. Тем лучше! Но как бы то ни было, нет в жизни ничего необратимого…

Одеон. Вы ничего мне не ответили насчет моего почерка.

Шатле. Сказал же я вам, что не графолог. Это ведь отдельная и вполне дурацкая профессия! Вроде психоанализа!

Одеон. Ну, хоть что-нибудь, малейшее наблюдение, мне это важно! Никто мне ничего не говорит! Я хочу знать, понимаете?!

Шатле. Да мне кажется, нормальный почерк.

Одеон. Повнимательней посмотрите!

Шатле. Если посмотреть повнимательней, то да, точно, можно найти смешное, у ваших t нет палочки наверху…

Одеон. И что это означает?

Шатле. Откуда я знаю? Кстати, а в других случаях вы эту палочку вполне употребляете.

Одеон. Это что, еще хуже?

Шатле. Не факт.

Одеон. Да, конечно же, хуже! Жан-Жак! Спасибо, что вы разговаривали со мной так по-дружески (крепко пожимает ему руку).

Шатле. Я не сказал вам ничего особенного (Пауза). Бернар, насчет Гренель я вам солгал, я ее не трахал.

Сцена 12

Разговор по телефону.

Одеон. …Билет на самолет у тебя на руках? …Да, Европа звучит красиво, лучше, чем Этуаль…и вообще, для маленькой девочки это попроще… Да, мне нравится это имя — Европа, пусть оно и не слишком распространенное… С работы я ухожу в конце этой недели… У меня будет большое выходное пособие, не волнуйся… Квартиру пока можем оставить за собой… Нет никаких оснований для беспокойства, как-никак у меня имеется послужной список, отличный послужной список… Нет, даже представить себе не могу… не знаю… не понимаю, как это могло произойти… Монпарнас?… Нет, мне не удалось к нему пробиться… Да, обязательно позвоню еще раз…Жан-Жак Шатле хотел продать мне один из своих кадиллаков… Я отказался… Покупает Данфер, но он хочет все три… Европа — это очень красиво…я правильно сделал… пусть ее зовут Европа… Не беспокойся… Я в полном порядке… До вечера.

Одеон достает из кармана пистолет и стреляет себе в рот.

Сцена 13

В павильоне на поле для гольфа, понедельник, 15 часов.

Монпарнас. Не повезло вам, что вы пришли на смену такому исключительному человеку, как Одеон.

Данфер (у него в руках бокал с коньяком) Знаю, господин Президент.

Монпарнас. Работы у вас будет невпроворот. Но, между нами, постарайтесь все же освободить себе для гольфа утренние часы в воскресенье.

Данфер. Ах, ах, ах!

Монпарнас. Очень важно сохранять душевное равновесие. У всех директоров, особенно в нашем концерне, существует тенденция к забвению столь важного тезиса. Итак, за дело, поведайте нам… Я очень плохо осведомлен относительно своих директоров. Это отличный коньяк, как он, на ваш вкус?

Данфер. Захватывающий, господин Президент.

Монпарнас. Так пусть захватит вас до конца. У вас есть история болезни в психиатрической клинике?

Данфер. Ах, ах, ах! Неужели я похож на безумца?

Монпарнас. О, нет. Но вы вполне могли бы иметь историю болезни в психиатрической клинике, чтобы при этом я ничего не знал, и никто не знал. Вы не ответили на мой вопрос.

Данфер. У меня нет истории болезни.

Монпарнас. Как я могу это знать наверняка?

Данфер. Это нетрудно проверить, господин Президент.