Дикие танцы в ураган, или Безумная магия - [68]

Разумеется.

– И как ты к этому относишься?

Взгляд Нэт выражал вселенское зло.

– Знаешь какие-нибудь заклинания подслушивания?

– Мы тебя совсем испортили? – засмеялась Софи и взяла подругу под локоть. – К сожалению, ни одного, которое работает сквозь стену.

Настало традиционное время сбора колдуний. Мойра сидела в своем любимом кресле в «Колдовской гостиной» и ждала прибытия Лорен.

– Будь помягче, – предупредила ее Нелл. – Помни, она росла без всех этих штучек.

Мойра фыркнула.

– Выказывай побольше уважения к своим корням, моя дорогая, и не сваливай все на Лорен.

Короткая речь вообще не повлияла на веселость Нелл.

– Это то, о чем мои тройняшки шепчутся и хихикают в последнее время?

Нет уж… старая колдунья никогда ничего не разболтает.

– А разве не все девятилетние девочки хихикают? – парировала Мойра.

Острый взгляд Нелл смягчился с появлением Лорен, принесшей хрустальный шар. А еще – стеклянный кувшин со странной жидкостью.

– Что у тебя, милая? Какое-то зелье?

Лорен покосилась на Мойру с легким испугом.

– Гоголь-моголь. С некоторых пор он стал очень популярен в моем офисе, поэтому я принесла немножко вам.

Нелл оживилась.

– Кстати, гоголь-моголь – древнее колдовское изобретение, – пробормотала она. – Он отлично усваивается ослабевшими или больными, а пряности позволяют охватить широкий спектр придирчивых вкусов.

Лорен прижала кувшин к груди.

– Не надо пряностей!

Мойра попыталась говорить строгим тоном.

– А ты колдуй как взрослая ведьма, и нам не придется ничего туда подмешивать.

Лорен расслабилась, и они рассмеялись. Что ж, можно и начинать.

Лорен нежно положила хрустальный шар на диван и принялась разливать гоголь.

– Это действительно самый лучший способ? – уточнила она вскользь.

– Не узнаем, пока не рискнем, верно?

Древняя магия была не только могущественной, но и непредсказуемой, особенно в руках скептически настроенной колдуньи.

Нелл пожала плечами.

– Джейк ничего не нашел. У него есть записи о необычных энергетических всплесках примерно в то время, но вряд ли Амелия была единственной колдуньей на Марди Гра.

Мойра отхлебнула гоголя-моголя. И впрямь восхитительный десерт!

– Его приготовила твоя молоденькая Лизард? – Она почувствовала, что уже любит помощницу Лорен.

– Да, – ответила Лорен, – вчера заглянул парень, который собирался купить дом. Он попросил пожизненного права заходить к нам в офис на гоголь-моголь – дескать, пусть это будет частью сделки.

– И он получил ваше согласие? – поинтересовалась Нелл.

– Конечно, – подтвердила Лорен и села на диван.

Какая творческая и предприимчивая женщина! Неудивительно, что хрустальный шар Великой Праведьмы выбрал ее.

Мойра посерьезнела.

– Ты сформулировала вопрос, который собираешься задать?

Лорен хмуро уставилась на безобидный хрустальный шар, лежащий рядом с ней.

– Нет. Он никогда не отвечает на первое, что я спрашиваю. Просто загадка!

– Он ирландский, дитя мое. Нам нравятся неторопливые беседы.

Хрустальный шар был стар, и он не привык к прямолинейности современных колдуний.

– Но я же не ирландка. Если он предпочел меня, то должен не ходить вокруг да около. – Лорен взяла прозрачную сферу и заглянула в ее глубины. – Скажи мне, что случилось с Амелией Брайтон.

Мойра изумилась, когда шар слегка затуманился. Она ожидала, что он полностью проигнорирует подобную реплику. Лорен обладала большей силой, чем думала сама.

– Видите? – вздохнула Лорен. – У него есть собственный разум.

Нелл спрятала улыбку и начала разглядывать картину на стене.

Мойра задумалась.

– Ты могла бы попробовать другие вопросы, дорогая. Вообще хрустальные шары любят высказывать свое мнение. Им скучно, когда их наскоро спрашивают о каком-либо факте. По крайней мере, так говорила Великая Праведьма.

Лорен закатила глаза.

– Почему мне достался такой темпераментный колдовской инструмент?

– Они все темпераментны, дитя мое! – с восторгом воскликнула Мойра. – От чего, ты думаешь, ведьмы в конечном итоге седеют?

Теперь смех Нелл прокатился по комнате.

– О, для этого хватит и колдуненка! И никаких инструментов не надо, – произнесла она и жестом указала на шар. – Представь, что это Эрвин, и ты отлично справишься.

Лорен прищурилась.

– Хорошая идея.

Она замолчала, сосредоточилась, а затем прошептала:

– Передай мне самую главную информацию о матери Сьерры.

Поверхность шара заволокло, в дымке завихрилось радужное свечение. Лорен вскинула брови и позвала колдуний к себе.

– Он хочет говорить со всеми нами.

У Мойры замерло сердце. На протяжении семидесяти лет она задавала вопросы своей семейной реликвии и ни разу не испытывала такого признания, которое чувствовала сейчас. Не сводя глаз с хрустального шара, она потянулась к руке Нелл, которая помогла ей подняться с кресла.

Мойра села возле Лорен, коснулась пальцами вихрящейся сферы и зажмурилась, когда поток изображений хлынул в ее голову. Сначала он был слишком стремительным, но затем замедлился, и Мойра смогла различить знакомые лица.

Там была Великая Праведьма, восседавшая в древнем фамильном кресле-качалке. Она держала на руках двух младенцев.

Элори в объятиях мамы.

Ее покойная сестра с Маркусом и Эваном, жавшимся к ее ногам.

Измученная Амелия, которая плыла на спине в океане с голым кричащим малышом на груди. Любовь, которую мать дарила ребенку, была настолько огромной, что могла заполнить все море.