Диана де Пуатье - [21]

.

Прежде чем наказать вероломного коннетабля, Франциск I решил покарать его сообщников и в первую очередь Жана Сен-Валье, чье участие в заговоре бросалось в глаза. А великий сенешаль, даром что выступил главным разоблачителем заговорщиков, и его молодая супруга Диана с тревогой ждали судебного процесса, ибо его развязка рисковала пошатнуть их дотоле неизменно возраставшее влияние и доверие к ним короля.

Глава IV ТАЙНА КОРОЛЕВСКОГО ПОМИЛОВАНИЯ

Жан Бринон, первый председатель Руанского парламента и хранитель малой печати, 6 сентября 1523 года получил приказ отправиться в Тарар, дабы вместе с помощником, докладчиком в Государственном совете Гийомом Люйе, сеньором де Вем, приступить к допросу подозреваемых в сговоре с коннетаблем.

Первым 7 сентября допросили Антуана де Шабанна, епископа Пюи. Тот признал, что заметил недовольство коннетабля королем, и подтвердил, что ездил по его приказу в Савойю договариваться о брачном союзе своей внучатой племянницы мадемуазель де Миолан с сыном Жана Сен-Валье^[94]. Следующим вызвали графа. Как указано в протоколе, Жану Сен-Валье было в то время 48 лет или около того^[95]. Граф уверенно начал с заявления, будто никогда не слыхал ни об альянсе коннетабля с императором, ни о его планах, связанных с испанской женитьбой. Он признал, что по возвращении из Италии, будучи в Лионе, получил от Шарля Бурбона приглашение на празднества в Мулене, для которых посланец коннетабля просил доставить «артишоки» — «над чем означенный свидетель посмеялся, сказал, что Господин Коннетабль — славный малый и любит женщин, как герцог Жан; и действительно, послал оному коннетаблю дюжину артишоков и книгу из Германии со множеством картинок для развлечения дам».

Сен-Валье уточнил, что никогда не беседовал с епископом Пюи о чем-либо, кроме переговоров в Савойе насчет женитьбы его сына Гийома де Сериньяна на мадемуазель де Миолан. Жак Юро, епископ Отэнский, допрошенный следом за ним, подтвердил показания Сен-Валье^[96]. Эти первые допросы разочаровали короля. В нетерпении 10 сентября он приказал Бринону помимо главных свидетелей допросить всех слуг коннетабля от конюхов до мажордома, бывших свидетелями его бегства^[97].

Сен-Валье вместе с другими подозреваемыми перевели в крепость Лош под надзор его бывшего соратника, маршала Стюарта д’Обиньи.

11 сентября 1523 года король назначил комиссию в составе Жана де Сельва, первого председателя Парижского парламента, докладчика мэтра Жана Салла, председателя следственной группы Франсуа де Лоина, советника парламента Жана Папийона. Этим чиновникам надлежало продолжить расследование, а затем судить обвиняемых.

И снова Жана Сен-Валье, епископа Пюи и епископа Отэнского. Эймара де При, канцлера провинции Бурбоннэ Папийона и мессира де Кара подвергли допросу. Дабы вырвать у них признания, членам комиссии были даны полномочия прибегнуть к чрезвычайной пытке^[98]. Условия заключения отца Дианы становились день ото дня все суровее, что следует из письма от 18 сентября, отправленного его слугой Рено де Ла Дюше госпоже Террнуар, супруге мажордома замка д’Ане^[99].

«Коли Вам угодно знать, хорошо ли обращаются с Господином моим хозяином, клянусь, с тех пор, как его забрали из рук г-на Обиньи, с несчастным еще никогда столь скверно не поступали, и сообщаю, что не было дня, когда бы он не выплакал всю душу. И я весьма опасаюсь, что коли не воспрепятствует тому Господь, ему долго не прожить, потому как, мне кажется, господин мой чахнет все время и день ото дня, и уже так исхудал, что, увидев, Вы б его пожалели. Да еще, чтоб надежно удержать в сем городе, поместили его на самом верху башни — там, куда сажают преступников. Можете поверить, как только хозяину про то сказали, у него прямо-таки сердце разбилось».

Сен-Валье отравляли существование мелочными преследованиями. Он написал было несколько писем своей дочери Диане, но, когда лейтенант лучников пожелал прочитать их перед отправкой, предпочел порвать. Не смог Сен-Валье повидаться и с сыном, Гийомом де Сериньяном, поскольку тот заболел и вынужден был остаться в Лионе. Самого его постоянно мучила лихорадка, а кашель не давал спать. Вызванный из Тура врач объявил, что жизни Сен-Валье угрожает серьезная опасность.

Еще один слуга, некий Шабо, поселился у подножия замка Лош в гостинице «Черная голова». Он мог узнавать о пожеланиях своего господина и передавать их на волю. Так, 18 сентября он попросил секретаря Сен-Валье Пьера Гишарда как можно скорее приехать в Лош^[100].

Для собственной защиты узник использовал любые средства. Он приказал напечатать, что готов вызвать на дуэль всякого, кто заявит, будто он знал о заговоре. Просил мажордома королевы Месье де Борна прислать ему борзую для компании, что было всего лишь способом лишний раз напомнить о себе^[101]. В еще одной записке, адресованной сеньору Ла Ривьеру, он интересовался придворными новостями и спрашивал, что о нем говорят королева-мать и герцогиня Алансонская Маргарита, сестра Франциска I^[102].

Все надежды Сен-Валье возлагал на зятя, и в письме от 19 сентября просил его обратиться к королю:

«Господину великому сенешалю.