Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - [23]
По мнению Д. Рикардо, «товары, обладающие полезностью, черпают свою меновую стоимость из двух источников: своей редкости и количества труда, требующегося для их производства».[114] В этой связи он выделял некоторые товары, относящиеся к разряду невоспроизводимых благ (редкие статуи, картины, книги, монеты и т. п.), «стоимость которых определяется исключительно их редкостью», поскольку «никаким трудом нельзя увеличить их количество и потому стоимость их не может быть понижена в силу роста предложения».[115] Поэтому стоимость таких товаров «совершенно не зависит от количества труда, первоначально необходимого для их производства, и изменяется в зависимости от изменения богатства и склонности лиц, которые желают приобрести их».[116]
«Но в массе товаров, ежедневно обменивающихся на рынке, – подчеркивал Д. Рикардо, – такие товары составляют очень незначительную долю. Подавляющее большинство всех благ, являющихся предметом желаний, доставляется трудом. Количество их может быть увеличено не только в одной стране, но и во многих в почти неограниченном размере, если только мы расположены затратить необходимый для этого труд.
Вот почему, говоря о товарах, их меновой стоимости и законах, регулирующих их относительные цены, мы всегда имеем в виду только такие товары, количество которых может быть увеличено человеческим трудом и в производстве которых действие конкуренции не подвергается никаким ограничениям».[117]
Итак, Д. Рикардо различал два типа полезных благ, которые могут стать товарами: невоспроизводимые и свободно воспроизводимые. При этом он утверждал, что источником стоимости невоспроизводимых благ является их редкость, а свободно воспроизводимых благ – человеческий труд, затраченный на их производство. Это, пожалуй, единственный случай, когда Д. Рикардо проявил непоследовательность в трактовке трудовой теории стоимости, поскольку определение стоимости редкостью противоречит исходному принципу этой теории.
Дело в том, что редкость сама по себе не может выступать в качестве источника стоимости невоспроизводимых благ, представленных на рынке. Это объясняется тем, что редкость предопределяет лишь динамику колебания предложения и спроса на подобные блага. Но она ни в коей мере не оказывает и не может оказать никакого воздействия на их стоимость. Последняя, как известно, всегда определяется количеством общественно необходимого труда, затраченным на производство тех или иных товаров в данное время и в данных условиях. Однако невоспроизводимые блага суть особые товары, представляющие собой уникальные, неповторимые произведения мастеров, индивидуальный труд которых невозможно сопоставить с трудом, воплощенным в свободно воспроизводимых товарах, а потому он не превращается в общественно необходимый. В силу этого невоспроизводимые блага не обладают стоимостью. Но, становясь товарами, они приобретают цену (как правило, монопольную). Последняя есть необычная цена, поскольку она выражает не их стоимость, а потребительную стоимость, вследствие чего она колеблется в зависимости от потребностей покупателей, величины их доходов и т. п. Следовательно, это не действительная, а иррациональная цена, движение которой осуществляется не в соответствии с законом стоимости, а под воздействием закона спроса и предложения.[118]
Несмотря на указанную непоследовательность, Д. Рикардо значительно дальше А. Смита продвинул разработку трудовой теории стоимости. Прежде всего Д. Рикардо более четко определил такие понятия, как действительная и относительная стоимость, понимая, по словам К. Маркса, под первой стоимость как овеществление в товаре определенного рабочего времени, т. е. абсолютную стоимость, а под второй – выражение содержащегося в товаре рабочего времени в потребительной стоимости другого товара, т. е. меновую стоимость. Имея в виду это обстоятельство, Д. Рикардо писал: «… Труд является основой всякой стоимости… относительное количество его определяет почти исключительно относительную стоимость товара»[119]… И в другом месте: «… Настоящую или прошедшую относительную стоимость товаров определяет сравнительное количество их, которое производит труд, а не сравнительные количества, которые даются рабочему в обмен на его труд».[120]
В этой связи Д. Рикардо подвергнул критике трудовую теорию стоимости А. Смита, определявшего стоимость то трудом затраченным, то трудом покупаемым и считавшего их равнозначными понятиями. По его мнению, второе определение стоимости неверно, поскольку при капитализме труд затраченный и труд покупаемый не равны друг другу. Поясняя свою мысль, Д. Рикардо отмечал, что вознаграждение рабочего здесь не пропорционально тому, сколько он произвел, количество труда, затраченное на производство товара, отнюдь не равно количеству труда, которое за этот товар можно купить.
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.
Когда Геббельс создавал свое «Министерство пропаганды», никто еще не мог предположить, что он создал новый тип ведения войн. В XXI веке войны приняли новый облик. Война превратилась не только в противостояние военной силы, но и в войну информационных технологий.Сегодня любая война начинается с информационного «артобстрела». Зачем завоевывать страну силой оружия, сталкиваясь с сопротивлением и неся потери? Ведь можно подчинить ее изнутри, силами ее же граждан. Это и есть конечная цель, глобальная стратегия информационной войны.
Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.
Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых — ключевая роль Интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Occupy Wall Street», «Болотная площадь», лондонские погромы, Турция, Бразилия, Украина… — всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующий перемен. Одна из точек зрения на эти события — рост самосознания и желание молодых и активных участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.