Деяния данов. Том 1 - [84]
{Новый вид состязания}>6Смысл состязания заключался в следующем: сплетённый из прутьев или верёвок клубок нужно было, употребив для этого всю силу своих рук и ног, постараться вырвать у своего противника; победа доставалась более сильному, и тот из соперников, кто оказывался способен отнять клубок у другого, объявлялся победителем>27. >7Следуя этим правилам, Эрик резко дёрнул за верёвку и вырвал её из рук своего соперника. >8Увидев это, Фродо произнёс: «Полагаю, что трудное это занятие, спорить за верёвку с таким сильным соперником». >9На что ему Эрик: «Трудное, особенно если на твоём теле опухоль, а на спине горб». >10И тут же убил старика, ударом ноги переломив ему и шею, и хребет. >11В результате Вестмар так и не смог осуществить >(л. 42об.)|| свои угрозы: стремясь наказать других, он сам попал в число тех, за кого следует отомстить; он пал подобно тем, за чью смерть он жаждал возмездия.
{5.3.19} ‘Фродо задумал метнуть в Эрика свой кинжал и убить его’, однако Гунвара, узнав о замысле брата и желая предостеречь своего жениха от опасности, сказала Эрику: «Не может считаться мудрым тот, кто не заботится о своей безопасности». >2Этими словами она советовала ему остерегаться измены, и тот со свойственной ему проницательностью понял это предостережение. >3Он тут же вскочил и заявил: «Слава мудрого всегда будет связана с победами, тогда как обман сам себя накажет», — таким образом в сдержанных выражениях он выразил порицание замыслам того, кто задумал против него недоброе. >4‘Внезапно метнув свой нож, король тем не менее не смог поразить Эрика: тот успел отпрыгнуть в сторону, а клинок вонзился в стену напротив’. {Остроумное замечание Эрика}>5Тогда Эрик сказал ему: «Подарки друзьям следует передавать, а не бросать; достойным будет и этот дар, если вместе с клинком ты отдашь мне и ножны». >6Король тотчас же снял их со своего пояса и передал просителю, сдержанностью своего врага будучи вынужден отложить свой гнев>28.>7Чужая уловка успокоила его раздражение, и оружие, которое он изначально бросил с неприязнью, теперь он позволил забрать как знак своего доброго расположения. >8Эрик же задуманную втайне по отношению к нему несправедливость смог превратить в благодеяние, а клинок, который должен был принести ему смерть, получил как великолепный подарок. >9То, что Фродо совершил, стремясь причинить ему вред, Эрик ‘представил как пример щедрости’. Затем пришло время отдыха.
{5.3.20} Ночью Гунвара тайком разбудила Эрика и сообщила ему, что нужно спасаться бегством: «Если дело сделано, — сказала она, — ‘лучше всего вернуться домой, пока твоя повозка ещё цела’». >2Придя вместе с ней на берег и случайно обнаружив там вытащенный на сушу королевский флот, {Военная хитрость Эрика} он наделал в бортах кораблей столько дыр, что те стали непригодными для плавания, а потом заткнул их кусками дерева, с тем чтобы эти повреждения тому, кто будет осматривать корабли, были заметны как можно меньше. >33атем он приказал, чтобы корабль, который должен был отвезти его и товарищей домой, отошел недалеко от берега. >4На своих испорченных судах король отправился за ним в погоню, однако, когда вскорости вода на его кораблях дошла до отверстий для вёсел, Фродо, хотя и был сильно отягощён доспехами, был вынужден вместе со своими воинами пуститься вплавь, заботясь уже больше о том, как бы спастись самому, чем о том, чтобы напасть на других. >5Носы кораблей зарывались в воду всё глубже, а волны, гуляя внутри кораблей, смывали гребцов со скамей. >6Увидев это, Роллер и Эрик, пренебрегая опасностью, тут же бросились в воду и поплыли к королю, намереваясь спасти его. {Несчастье с Фродо}>7Короля уже трижды накрывало волной, когда Эрик, схватив за волосы, вытащил его из воды. >8Всё же множество остальных потерпевших кораблекрушение людей либо утонуло в море, либо с трудом добралось до берега. >9Сняв с короля сырую одежду, они укутали его и переодели в сухое платье. >10Короля много раз рвало водой. >11Также казалось, что и голос, утомлённый частыми хрипами, его не слушался. >12Наконец тело его согрелось, и вместе с теплом ‘в окоченевшие от холода члены’ возвратилась жизнь. >13Он уже мог сидеть, но, будучи не вполне уверен в своих силах, был ещё не в состоянии подняться. >14Впрочем, понемногу прежние сила и мощь вернулись к нему. >15Когда же у него стали допытываться, будет ли он просить, чтобы ему даровали жизнь и мир, он поднял к глазам руку и попытался с её помощью поднять свои опущенные веки.
{5.3.21} Когда же мало-помалу к нему вернулись телесные силы>a, а в голосе появилась большая уверенность, {Речь Фродо} он сказал: «Этим светом, который я не желаю видеть, ‘этим небом, которым я без особого удовольствия дышу и на которое сейчас взираю’, я заклинаю вас и настоятельно прошу не позволить мне и далее пользоваться ими. >2Я хотел умереть; вы напрасно спасли меня. >3Вы не позволили мне погибнуть в волнах; пусть же тогда я буду убит мечом! >4Я был непобедим, покуда твой разум, Эрик, не вынудил меня отступить. Тем более велико моё несчастье, что я, не уступавший прежде никому из знати, позволяю теперь одержать победу над собой простолюдину.
«Деяния датчан» (Gesta Danorum) Саксона Грамматика (ок. 1140–1206/1220) — главный источник по истории средневековой Дании и других скандинавских стран с древнейших времён до конца XII в. Хроника составлена из 16 книг, написанных на латинском языке. Во II том вошли книги, посвященные становлению христианства в Дании, а в последних 4-х книгах описываются события, близкие ко времени написания хроники (до 1185 г.). Полностью на русском языке публикуется впервые. Издание иллюстрировано, снабжено научным аппаратом.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Публикуемая хроника - главный труд Ламберта, монаха из бенедиктинского аббатства Херсфельд, в котором он изложил историю от Сотворения Мира до 1039 г., в виде сухих выдержек из прежних летописей; а начиная с этого года излагается с возрастающими подробностями современная автору история, особенно история Германии до 1077 г. По чистоте языка и мастерству изложения Ламберт принадлежит к лучшим писателям средних веков. В хронике Ламберта имеется ряд интересных сведений о Киевской Руси: сохранено ценное свидетельство более ранних анналов о посольстве княгини Ольги к Оттону I, есть уникальные данные о внешнеполитической стороне борьбы Изяслава и Святослава Ярославичей и о поездке первого в Германию. Это первый полный перевод хроники на русский язык.
Среди историков X в. Лиутпранд занимает видное место как по своему таланту, так и по значительности описываемых им событий. В настоящую книгу вошли все три произведения кремонского епископа, сочинения которого историки ставят выше Видукиндовых. Сочинения Лиутпранда служат важным источником не только по истории Священной Римской Империи, но и по русскому Средневековью. Читателю дается возможность в контексте книги (никогда ранее целиком не издававшейся на русском языке) оценить столь часто цитируемое норманистами упоминание Лиутпранда о русах как «нордманнах» (которыми оказались также (Ant.