Девушка жимолости - [89]

Я вспомнила о страшных записях в истории болезни, о тех страшных вещах, которые творили с моей бабушкой.

– Как-то ночью я никак не могла заснуть. Я сделала себе чаю и вышла на крыльцо – просто посмотреть на звезды и подышать, так, по крайней мере, я себе внушила. А может, я и знала, что произойдет. – Глаза старушки блеснули. – Я увидела, как двое мужчин роют могилу, закапывают тело. Спустя пару дней я наведалась в Причард. Представилась чужим именем, сказала, что хочу навестить Колли Крейн. Мне ответили, что она умерла. Я попросила показать мне ее могилу, но они не нашли данных. Сказали, что не успели еще внести в реестр.

Я чувствовала, что теряю сознание. От ужаса и смятения кружилась голова.

– Кто были эти двое?

– Один – вроде бы полицейский. Мне кажется, я разглядела форму. А неподалеку – патрульную машину. Второй… – Она запнулась.

– Дав!

Мы встретились взглядами.

– С ним был Уолтер Вутен.

– Вы видели его?

Она молчала.

– Если вы его не разглядели, то почему решили, что это был он?

– Я знала. Как и другие вещи. Вот отсюда. – Она прижала руки к груди. – Было очень страшно, но я пряталась за деревьями на краю поля. Я подкралась ближе, когда они уже засыпали тело землей. Когда они закончили, один из них поднял винтовку с гравировкой на прикладе, эту винтовку я уже видела однажды.

Я тряхнула головой, не зная, верить или нет. Каким таинственным и волшебным образом она узнала в человеке, закапывавшем тело, Уолтера? А потом подобралась в полной темноте так близко, что разглядела гравировку?

И все же…

Когда Трикс приехала к Уолтеру домой, взяла это самое ружье и обещала рассказать, что он сделал, Уолтер убил ее. Значит, она правда что-то знала.

Я снова обратилась к Дав:

– Но если вы были уверены, что это Уолтер, то почему не сдали его полиции?

Женщина покачала головой:

– Я же говорю тебе, Алтея. С ним был полицейский. И я не впервые видела полицейских в Причарде. Они приезжали по ночам и помогали закапывать покойников.

– Полицейские?

– Да. – Дав посмотрела на меня с горечью: – Алтея, это Алабама. Мало ли во что людям хочется верить. В этом штате прошлое по-прежнему живо.

– Если так, то зачем вы снова в это полезли? – спросила я. – Да еще и Трикс втянули?

– Затем, что не могла забыть того, что видела. Не могла спать. Это давило на меня.

– То есть вы облегчили свою совесть, а мама в результате оказалась в том же аду, что и Колли?

– Да, – сказала она. – Да простит меня Бог. – Дав покачала головой. Старушка дрожала всем телом, слезы текли из глаз, но нисколько не жалела о сказанном. Эта женщина лишила меня семьи, отняла и бабушку, и мать. Я не испытывала к ней ни малейшего сочувствия.

– Я видела то, что было после, – тихо сказала она. – И это ужасно, правда ужасно.

Я только хлопала глазами. О чем она? И что значит – «видела»?

Она перевела взгляд с Джея на меня, будто прочла мои мысли.

– Я знаю, где твоя мама.

* * *

В сгущающихся сумерках мы перешли шоссе напротив дома Дав и оказались на футбольном поле Причарда. Точнее, на том месте, где когда-то было футбольное поле. Теперь оно превратилось в строительную площадку. Ворота убрали, землю раскопали и разметили колышками, розовыми пластмассовыми конусами и штакетником. За полем светилось приземистое административное здание, а за ним полумесяцем раскинулся интернат. В отдалении, точно суровый страж, высилось здание старого Причарда.

В дальнем конце поля урчала бетономешалка; она заливала огороженную территорию серой жидкой массой. За работой агрегата наблюдали трое мужчин – сотрудник больничной охраны, какой-то плотный мужик в красной флисовой куртке и Джин Норткат. У меня во рту пересохло.

Я повернулась к Джею:

– Это тот мемориал, о котором говорил Уинн. Они с Джином Норткатом хотели установить его прямо поверх захоронений, чтобы замести следы.

– Ты правда думаешь, что твоя мама тут? – недоверчиво спросил он. – Вместе с Колли и Джин?

– Не знаю. Что скажете, Дав?

Дав подняла руку и ткнула узловатым пальцем слева от мешалки.

– Там, – сказала она спокойно. Потом повернулась на девяносто градусов влево и указала на пустующий участок в дальнем конце взрытой площадки между темными соснами, тянувшими ветки к розоватому небу. – Там. – Затем кивнула себе под ноги: – И вот тут.

Не успев сообразить, что делаю, я упала на колени и начала разгребать землю, словно обезумевшая собака.

– Алтея! – Джей окликнул меня и поднял за плечи. – Они смотрят. – Он убрал мне волосы с лица, потом оглянулся на мужчин. Я тоже. Они стояли возле бетономешалки плечом к плечу, уставившись на нас.

– Мне плевать. Они не имеют права. – Я вырвалась из объятий Джея и, спотыкаясь и размахивая руками как сумасшедшая, побежала через поле. – Прекратите! – кричала я. – Слышите, прекратите!

Сидевший в кабине рабочий высунулся из окна и уставился на меня.

– Прекрати! – Я пыталась перекричать грохот мотора.

Мой взгляд упал на трость мистера Нортката с набалдашником из оленьего рога, остром, как ледоруб. Я посмотрела ему в лицо: его черты ожесточились.

– Не смейте заливать площадку, – снова крикнула я. – Остановите машину!

Мужчины посовещались, затем красная флиска подошел к водителю бетономешалки, после чего поток цемента иссяк и мотор затих. Мы тоже приблизились. Краем глаза я увидела, как рука охранника потянулась к кобуре.