Девушка с серебряной кровью - [51]

– Никто не знает. Видно, убежал шельмец. А может, с разбойниками заодно был.

Это была полная чушь! Зачем же такому везучему и удалому воровать чужое золото, если своего собственного он мог намыть столько, сколько пожелал бы?

– Разбойников тех нашли? – спросил Федор.

– Да никто их и не искал.

– А не пропадал ли кто-нибудь из старателей в тот год? – Родилась у него мысль, которую стоило проверить прямо сейчас.

– Так двое пропали, Гришка Косой и Ванька Холмогоров, они как раз из злотниковской артели были. Видно, пошли сами золото мыть, и что-то там с ними в лесу приключилось.

– Так они тоже погибли? – спросил Август.

– Пропали. – Анфиса кивнула. – Ушли и не вернулись. Обычное дело. А нашли осенью то, что зверье не догрызло. Летом-то боялись в лес ходить. Никому не хотелось на разбойников наткнуться.

На разбойников наткнуться… Федор переглянулся с Августом. Им обоим была ясна картина случившейся много лет назад трагедии. Скорее всего, Косой и Холмогоров и были теми самыми разбойниками, пытавшими, а затем и убившими Демида Злотникова. Убить-то убили, да только золото так и не нашли. И их собственная бесславная кончина, вероятнее всего, стала делом рук того самого удачливого марийца. Он так же, как и Злотников, знал, где спрятано золото, и, вполне вероятно, после гибели товарища сундук перепрятал. Это Август думал, что перепрятал, а Федор знал почти наверняка, что сундук по сей день лежит на дне Стражевого озера. Он даже смог бы указать место, то самое, которое видел в Нижнем мире.

– И что же, не прекратились разбои после того случая? – спросил Август.

– Разбои-то прекратились, но злотниковской жене еще досталось. Два раза ее дом грабили, все золото искали, а потом и вовсе спалили. Еле успела с сыном во двор выбежать.

– И как же она без дома да с малым дитем на руках? – Август сочувственно покивал головой.

– Хорошо, – бросила Анфиса с неожиданным раздражением. – Она красивая была. После смерти Злотникова к ней стал Савва Сидорович захаживать. Он к тому времени как раз овдовел. Приглянулась вдова ему так, что он ей и дом новый построил, и хозяйством одарил. Про подарки и украшения я лучше помолчу. – Анфиса завистливо вздохнула. – Долго она у него в полюбовницах числилась. Лет десять точно, пока красоту ее время не съело. Бабий век, он ведь короток. – Она снова вздохнула, но на сей раз тоскливо, подумала, наверное, о собственной неминуемой старости. – Но ушел он красиво, ничего из подаренного забирать не стал, все ей оставил. Да только недолго она тому богатству радовалась, через год слегла от какой-то неведомой хвори, а там и померла. И остался Сергей Злотников, сын ее единственный, круглым сиротой в неполных шестнадцать годков. А на нем все: и дом, и немалое хозяйство.

– А что же Савва Сидорович его к себе на завод не взял? – спросил Август. – Не помог по старой памяти?

– Не знаю. – Было очевидно, что это незнание Анфису злит. – Может, и предлагал Савва Сидорович ему помощь. А может, и не вспомнил даже. Только Сергей Злотников на заводе ни дня не работал, а пошел по проторенной дороге в старатели.

– И надо думать, преуспел? – предположил Федор.

– И очень быстро, – согласилась Анфиса. – Видно, отцовская удача к нему перешла.

– Не назвал бы я мученическую смерть большой удачей, – пробормотал Август.

– А Сергей Злотников хорошо запомнил, через что его отец пострадал. Сам он почти не пьет и артель свою держит железно. Попасть к нему – большая удача, но и служить ему нужно верой и правдой, слушаться его нужно беспрекословно.

– И что же случается с ослушниками? – спросил Август заинтересованно.

– Пропадают, – сказала Анфиса шепотом. – Один, помнится, напился пьяным и к Злотникову драться полез. Утром-то, знамо дело, протрезвел и каяться пришел. Злотников его простил, вот только из следующей экспедиции парень тот не вернулся. Артельщики сказали – утонул. А сам утонул или помог кто, о том неизвестно.

– Любопытно-то как! – Август потер ладонь об ладонь. – А были еще отступники?

– Были. Один припрятывал намытое золото, думал, никто не узнает. Вот только узнали.

– Тоже в реке утонул?

– Нет, оступился и свернул себе шею. И все артельщики подтвердили, что оступился. – Анфиса сказала это с непонятной радостью, словно не было в убийстве и круговой поруке ничего постыдного и преступного. – А еще один что-то с Сергеем не поделил, так его камнепадом зашибло. Насмерть.

– А этот ваш Андрон тоже мог нечаянно себе шею свернуть. Оступился на льду – и все дела. – Август многозначительно пошевелил бровями.

– Не мог, – сказала Анфиса уверенно.

– Почему же?

– Вот сразу видно, Август Адамович, что вы не из здешних мест. Без лишней надобности у нас на озеро никто не ходит, особенно в полную луну, да еще и после метели.

– Так летом-то понятно, летом в озере можно утонуть, а зимой-то вода замерзает.

– Замерзает, – кивнула Анфиса. – Да только он свое и зимой возьмет. Особенно когда метель.

– До чего же мудрено у вас тут все в глубинке! – Август отодвинул давно уже опустевшую тарелку. Анфиса так увлеклась разговором, что не подумала предложить ему добавки.

– Мудрено – не мудрено, а Митяя я с вами на озеро не пущу, так и знайте! – Она уперлась кулаками в крутые бока. – Брат у меня один, даром что оглоед. И вам ехать не советую. Что вы забыли на том острове? – В голосе ее снова послышались ревнивые нотки.