Девушка с нижнего этажа - [40]
Мы все должны соблюдать правила, но кто-то в меньшей, а кто-то в большей степени. Робби может быть развозчиком заказов, но не может быть продавцом. Миссис Инглиш никогда не назначила бы меня главной модисткой, как и миссис Пэйн никогда не повысит Старину Джина до старшего конюха. Подобно хромоногой Картофелине, мы рождены с изъяном — у нас не белая кожа. Вот только Картофелина смогла исправить свой недостаток, а мы нет. В нашем случае изменить можно лишь точку зрения тех, кому цвет нашей кожи видится изъяном, но это оказалось не под силу ни войне, ни Реконструкции.
Мисс Ягодка совсем раскисла.
Я вытягиваю онемевшие ноги. Если слишком долго сидеть и думать, мозг начинает работать медленнее, а это прямой путь к отчаянию. Поднявшись, я подпрыгиваю на носочках, чтобы мне легче дышалось.
Затем берусь за ручку.
Обычайки (не путать с чайками, их ближайшими собратьями из дикой природы) — это вид птиц, особенности которого разнятся от особи к особи. Некоторые из них без всякой причины стучат клювами о прутья клетки (здесь можно вспомнить обычай, следуя которому нужно стучать по дереву, чтобы отогнать несчастье), тогда как другие проявляют большую разумность (к примеру, есть обычай ездить по правой стороне дороги). Довольно большое число обычаек упрямо держатся за свои засохшие ветки, хотя их уже давно следовало бы выпустить на волю (взять хотя бы обычай носить кринолины).
Наконец, некоторые обычайки уже совсем ку-ку. Например, обычай предписывает женщинам ездить верхом в женских седлах, в то время как с анатомической точки зрения они предназначены скорее для мужчин. Или обычай не нанимать цветных на должность продавцов и поверенных и при этом доверять им вести домашнее хозяйство и укладывать детей в постель. Пришло время выпустить всех этих обычаек в далекую синюю высь, пока они, словно кукушата, не вытолкнули из гнезда другие обычаи.
Дорогие читатели, с какими обычаями вы расстались бы в первую очередь?
С уважением, мисс Ягодка
Вот. Иногда, чтобы достичь цели, нужно взглянуть на нее под другим углом, подобно тому, как мы с Мерриттом вытаскивали выпрыгивающих из воды рыбин вместо того, чтобы хватать их обеими руками. Но опубликует ли «Фокус» настолько… провокационную статью? Мистер Белл, конечно же, будет против. Но Нэйтан не такой. Он упросил отца напечатать статью, обличающую сегрегацию в трамваях. Он не из тех, кто стремится выделиться, но готов бороться за свои убеждения.
Я вскидываю голову, услышав, что миссис Белл упомянула мисс Ягодку.
— Статья про велосипеды просто великолепна. Я даже пожалела, что уже немолода. Мне бы очень хотелось познакомиться с этой женщиной.
Затаив дыхание, я про себя умоляю Нэйтана отговорить мать от этой идеи.
— Не думаю, что это было бы разумно, — произносит он после долгого молчания. — Она ясно дала нам понять, что хочет сохранить анонимность, и если мы начнем настаивать на встрече, она может перестать писать. Достаточно и того, что она работает задаром.
— Наверное, ты прав. Сколько, говоришь, ей лет?
— Не знаю, мама. У нее было закрыто лицо.
— А какой у нее голос?
— Самый обычный.
Нужно будет немного поработать над голосом: выкурить пару сигарет, как это делает миссис Инглиш, и закрепить эффект мясными пирогами с пивом.
— Ну вот опять, Нэйтан. Ты же журналист. Составь более полное описание.
Я прижимаю ухо к переговорной трубе, пытаясь унять стук сердца.
— Честно говоря, мне показалось, что она простужена и флегматична.
— Флегматична?
— Ну да. Как будто ей плевать на мнение окружающих.
— Что еще можешь сказать?
— Когда у нее нет насморка, то, наверное, она всегда говорит прямо, и голос у нее светлый, как имбирный эль. От человека с таким голосом ожидаешь услышать дельный совет.
— Значит, она командирша?
— Я бы не…
— Как думаешь, почему она не хочет раскрывать свою личность? Может быть, она замужем за тираном?
Я представляю, как поблескивают серые глаза миссис Белл и как она подносит палец к щеке.
— А может, у нее на подбородке растут волосы и весь нос в бородавках, а по городу она передвигается на метле, — произносит Нэйтан.
Я прикрываю рукой расплывающийся в улыбке рот.
— Нэйтан, эти колкости совершенно ни к чему. Мы в любом случае многим ей обязаны. Только за сегодня у нас сорок девять новых подписчиков. Вслед за ними придут и рекламодатели. Я надеюсь, она нас не бросит.
Сорок девять — уже лучше, но все еще недостаточно.
— Сегодня ей прислали еще больше писем. Я надеюсь, что у нее большая метла.
Я, дрожа, подкрадываюсь к двери Беллов. Мне кажется, что холод превратился в ледяную пыль. Словно зимний дракон щедро посыпал планету солью, чтобы съесть ее на ужин. Везунчик Йип рассказывал мне, что драконы, представляющие разные времена года, могут насылать непогоду, чтобы помешать дракону следующего сезона вступить в свои права.
Сквозь полукруглые окна я вижу Нэйтана за печатным станком. Этот завораживающий процесс требует слаженной работы рук, глаз и ног и кипу бумаги, конечно же. Железные печатные формы висят на стенах, словно пустые рамы для картин, а в камине полыхает огонь. Нэйтан закатал рукава свитера из толстой шерсти, под которым надета рубашка с воротником. Его типографский фартук вымазан черной краской.
