Девушка с нижнего этажа - [32]

Я опять валюсь в сторону, и Ноэми проворно ловит меня.

— А, ты назвала его Августом, потому что это имя значит «почитаемый»?

— Нет, я назвала его в честь месяца, самого сильного месяца в году. Август приносит с собой беспощадную жару. Даже коровы в полях могут превратиться в вяленое мясо.

— Июль тоже никого не щадит.

Ноэми так высоко задирает одну бровь, что я жду, когда она полетит в меня, словно молния.

— Август, будь добр ко мне.

Я снова поднимаю ноги, и вот сила тяжести уже несет меня под горку. Несколько раз я касаюсь ступнями земли, но вскоре начинаю катиться.

— Ноэми, получилось! Я еду!

— Потому что я тебя держу, дурная твоя голова.

— Тогда отпускай!

Ноэми разжимает пальцы, и велосипед набирает скорость.

Август вихляет то в одну, то в другую сторону, но я мертвой хваткой держусь за руль. Передо мной с отчаянным писком разбегаются цыплята. Через мгновение я лечу по дороге быстрее, чем капля слюны. Прежде чем я успеваю куда-нибудь шлепнуться, например на мостовую, я зажимаю тормоз, и хитроумная машина, потряхиваясь, останавливается.

Я упираюсь ногами в землю и поворачиваюсь к Ноэми.

— Ты видела? — спрашиваю я, задыхаясь. — Я летела.

— Ты едва проехала десять ярдов. — Ноэми жестом показывает, что мне пора слезать.

— Да, Август, ты и вправду силач.

Я отвожу велосипед обратно к сараю, и теперь на него садится Ноэми. Сначала она помогает себе ступнями, потом пару раз проезжает с горы, оторвав ноги от земли, и наконец, нащупав педали, едет в сторону дома. Она прирожденная велосипедистка.

Ноэми скрывается за поворотом. Немного подождав, я решаю пойти за ней.

Свернув во внутренний двор, я замедляю шаг. Ноэми стоит перед миссис и мисс Пэйн, выставив велосипед наподобие щита. Судя по тому, как искривлены побелевшие губы Кэролайн, Август произвел глубокое впечатление.

Тринадцать

Солнце клонится к западу, и я начинаю зябнуть, несмотря на то что последние четверть часа не стою на месте. Судя по тому, что распущенные волосы миссис Пэйн не выправлены из-под воротника пальто, одевалась она в спешке.

— Мало того, что ты отдала мою шляпу камеристке, так ты к тому же отдала этой наглой черной хабалке мой велосипед?

Лицо Кэролайн начинает покрываться пятнами, хотя она единственная из нас вышла на улицу без плаща.

— Велосипед я одолжила Ноэми на время. Посуди сама, Кэролайн. Ты ведь хотела от него избавиться.

— Если бы я знала, что велосипед окажется у нее, я бы оставила его себе.

Ноэми крепко сжимает руль, и костяшки ее пальцев растягивают кожаные перчатки.

— Простите, мэм. Я не хотела доставить вам неудобства.

Ноэми так низко наклонила голову, что сразу же перестала быть самой высокой из всей троицы.

— Я сказала, что ты можешь брать велосипед. Порядочные женщины всегда держат свое слово.

Глаза миссис Пэйн поблескивают, как два револьвера.

Кажется, будто само время сдерживает возмущенный вздох. Презрительная мина застыла на лице Кэролайн, словно муха, попавшая в студень. Если начать ее выковыривать, все станет только хуже.

Взгляд Ноэми упирается в землю.

— Я с радостью заплатила бы за велосипед.

Мы все смотрим на Ноэми круглыми глазами.

— Сколько он стоит, мисс? — обращает она своей вопрос к банту, который я повязала на талии Кэролайн.

— Отец купил его за сто долларов.

Я, потрясенная, закашливаюсь, и все, кроме Ноэми, поворачиваются ко мне.

— Ты что-то хотела сказать, Джо? — спрашивает миссис Пэйн.

— Простите, мэм, но за сто долларов можно купить лошадь. Конечно, она будет не из лучших, но у нее будет четыре ходячие ноги.

Гнев Кэролайн вдруг прорывается наружу — будто лопнула неисправная лампочка.

— С каких это пор мнение прислуги имеет значение? У нее душа еще темнее, чем у негритянки, и я не понимаю, зачем ты вообще ее наняла.

Миссис Пэйн высвобождает волосы из-под воротника.

— Довольно, Кэролайн. Быть может, это научит тебя задумываться о ценности вещей, прежде чем их отвергать. И да, велосипед стоил около восьмидесяти долларов, но он тогда был совсем новым.

— Мэм, я заплачу, — произносит Ноэми совершенно невозмутимым тоном. — Я настаиваю.

Я качаю головой, глядя на Ноэми, но она даже не смотрит в мою сторону.

По лицу Кэролайн пробегает тень улыбки.

— Половину сейчас, половину через неделю.

Вытянув из рукава нитку, Кэролайн сдувает ее с пальцев.

Безобразие. У Ноэми нет лишних восьмидесяти долларов. То, насколько далеко готовы зайти богатеи, лишь бы обделить неимущих, поражает воображение. Даже мисс Ягодке нечего сказать.

Ноэми прочищает горло.

— Мэм, как вы смотрите на то, чтобы не выплачивать мне жалованье, пока не наберется нужная сумма?

Взгляд миссис Пэйн скользит по Кэролайн, по Ноэми и останавливается на мне. Она застегивает пальто и вдруг становится ниже. Словно борьба с Кэролайн выжала из нее все соки. Миссис Пэйн крутит обручальное кольцо — это ее старая привычка. Она одаривает Ноэми вымученной улыбкой.

— Не имею ничего против. Что ж, доброго вам вечера.

Покачав головой, миссис Пэйн возвращается в дом.

— А теперь отвези его на место, поняла? — Кэролайн тычет пальцем в сторону сарая, как будто Ноэми, работающая у Пэйнов всю жизнь, не знает, где он расположен. — На велосипедах ездят только потаскухи, — шепчет она вслед удаляющейся Ноэми.