Девушка из кошмаров - [82]
Приподнимаюсь на локтях и сплевываю кровь на камень. Боль утихает, она еще сильная, но уже не нестерпимая. Она ощущается как… несущественная. Сгибаю колени, подбираю под себя ноги и встаю. Смотрю на здоровую руку и улыбаюсь. Папа, ты это видел? Я не выпустил атам.
Обеат видит, что я встаю, но я едва замечаю его. Я слишком занят, высматривая призраков, пытающихся вырваться из его тела, отслеживая их движения, чтобы определить, где они торчат больше всего. Вибрации ножа отдаются у меня в запястье. Вогнал. Вынул. Рассек.
Когда я ныряю вперед, он оказывается не готов. Первый удар задевает призрака, свисающего у него из левой ноги. Делаю подсечку, чтоб враг упал на колено, затем поднимаюсь и рублю его поперек согнутой спины, отсекая очередного духа, и отпрыгиваю. Еще двое вывинчиваются у него из груди, и его крик у меня в ушах как музыка. Четырехсуставчатая рука метит мне в голову. Пригибаюсь и подсекаю его под ребрами, а потом еще раз – у основания черепа. Думать некогда, некогда смотреть. Только выпустить их. Освободить.
Еще двое. Потом еще один. Голос отца у меня в ушах. Все советы, когда-либо данные им, проносятся у меня в мозгу и делают меня быстрее, делают меня лучше. Вот оно, мое предназначение, вот чего я ждал, для чего тренировался.
– Совсем другие ощущения, – говорю я, гадая, слышит ли он меня, понимает ли, что я имею в виду. Ощущения совсем другие. Я думал, будет ярость. Но есть лишь воодушевление. Отец и Анна со мной. Нож мелькает, и обеату нас не остановить. С каждым отлетевшим призраком, обеат делается злее, раздраженнее. Он пытается заткнуть дырку у себя в груди, вдавливая пальцы внутрь раны, но призраки только разрывают ее еще шире.
Анна сражается вместе со мной, отрывая его от земли. Я рублю, и считаю, и смотрю, как они улетают. Последний вырывается из него бурей. Буквально взрывает рану, раздвигая ее еще больше. И вот обеат лежит на камне, разваленный едва ли не наполовину, и ничего в нем не осталось, кроме него самого.
Все произошло слишком быстро. Глаза мои обшаривают черноту условного неба, но там никого нет. Папы нет. Я пропустил его в пылу всего этого. Остался только сукин сын, который забрал его у меня.
Делаю шаг вперед и опускаюсь на колени. А затем, даже не знаю почему, провожу атамом по стежкам у него на глазах.
Веки распахиваются. Глаза у него на месте, но они сгнившие и черные. Радужки сделались неестественно желтыми, почти светящимися, как у змеи. Они поворачиваются в мою сторону и смотрят на меня в изумлении.
– Отправляйся в свой ад, где бы он ни был, – говорю. – Тебе следовало отправиться туда еще десять лет назад.
– Кас, – говорит Анна и берет меня за руку.
Мы поднимаемся на ноги и отходим. Обеат смотрит. Его зрачки – безумные булавочные головки на фоне желтой радужки. Рана у него в груди больше не растет, но края ее высыхают, и пока мы стоим, сухость распространяется, плоть и одежда у него становятся пепельно-бурыми, пока наконец не проваливаются внутрь. Я смотрю ему в глаза, пока тление не забирает и их. С мгновение он лежит бетонной статуей на фоне камня, а затем осыпается, и оставшееся крошево раскатывается во все стороны, пока не исчезает совсем.
Глава 29
Я так и не увидел папу.
После того как я понял, что кровь не имеет значения, все происходило слишком быстро. Я просто рубил и резал и ни о чем не думал. А они все улетели. Теперь вокруг нас совершенно пусто.
– Нет, не пусто, – возражает Анна, хотя я абсолютно уверен, что ничего вслух не произносил. – Ты освободил его. Ты позволил ему двигаться дальше. – Она кладет мне руку на плечо, а я смотрю на атам. Лезвие сияет ярко, ярче всего остального здесь.
– Он ушел дальше, – говорю.
Но часть меня надеялась, что он задержится. Даже если лишь настолько, чтобы я успел его увидеть. Может, сказать ему… не знаю что. Может, просто сказать ему, что с нами все в порядке.
Анна обвивает меня руками за талию и кладет мне подбородок на плечо. Ничего утешительного она не говорит. Не рассказывает того, в чем сама не уверена. Она просто здесь. И этого достаточно.
Когда я отрываю взгляд от атама, вокруг все другое. С уходом обеата ландшафт меняется. Сминается и перестраивается прямо вокруг нас. Подняв глаза, вижу, что темная, набрякшая синяками пустота стала ярче. Она кажется более прозрачной, и я почти различаю еле уловимое мерцание звезд. Скалы тоже исчезли, вместе с утесами. Острых граней больше нет. Грани вообще отсутствуют. Мы стоим посреди начала.
– Нам надо идти, – шепчу я. – Пока Томас мне в торец не съездил.
Анна улыбается. Темная богиня ушла, спряталась обратно под кожу. Она просто Анна, которая с любопытством смотрит на меня, одетая в простое белое платье.
– Что теперь будет? – спрашивает она.
– Что-то лучшее, – отвечаю я и беру ее за руку.
Она такая красивая здесь. Глаза искрятся, и волосы у нее на солнце из черных становятся блестящими, шоколадно-коричневыми.
– Как мы попадем обратно? – спрашивает она.
Я не отвечаю. Вместо этого я во все глаза таращусь поверх ее плеча на меняющийся пейзаж. Я не знаю, сумею ли вспомнить, каково было наблюдать за актом творения. Может, все это потускнеет, как сон после пробуждения.
«Она убийца, – говорю я себе. – Такая же, как они все». И сам в это не верю. Анна заворожила меня. Длинные черные волосы, словно плывущие по воде, бледная, очень светлая кожа, бездонные глаза… и платье, которое когда-то, говорят, было белым. Теперь с него капает алая кровь. Что сделало ее такой? В чем источник ее необычной силы? Я должен выяснить историю этой девушки… а потом уничтожить ее. Ведь Анна – призрак и не оставляет в живых никого из тех, кто переступает порог ее старого дома. А я тот, кто убивает опасных призраков.
На острове Феннбёрн каждое поколение рождаются тройняшки, три королевы, имеющие равные права на трон и обладающие заветной магией. Мирабелла - элементаль, способна зажечь на кончиках пламя и швырнуть взмахом руки в людей шторм. Катарина - отравительница, способная есть смертоносный яд, не ощутив и лёгкой боли в животе. И Арсиноя, природа, может заставить цвести самый красивый цветок на свете... и контролировать самого свирепого льва. Но коронация королевы - это дело не только королевского происхождения. Сёстры должны бороться.
Рассказ о том, как парни встречаются с девочками, а эти девочки убивают людей…У Каса Лоувуда необычная профессия — он убивает мертвых.Так делал и его отец, пока его не убил призрак. Теперь, вооруженный, Кас путешествует по стране, охотясь на призраков.Когда он приезжает в новый городок в поисках призраков, местные жители рассказывают ему о некой Анне, которая одета в кровь. Он не ожидал, что ею окажется призрак, который поражает своим гневом и яростью. И она до сих пор одета в одежду того года, года в котором ее убили — белое платье, но теперь с красными пятнами и капающей кровью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».