Девочка в деревянных доспехах - [46]

– Алло? – позвал голос из трубки. – Пожарных, полицию, скорую помощь?

Кто-то ему сказал.

Иначе никак.

Кто-то наверняка передал ему весточку. Кто-то, кто хотел, чтобы Пустой Король явился сюда. Кто хотел выманить его из Не-Леса.

Кто-то, у кого есть план.

Хэтти охватил глубокий, жуткий страх. Он впился в желудок. Надвигалось нечто плохое. Нечто очень, очень плохое.

– Кого к вам…

– Забудьте, – перебила Хэтти и нажала отбой.

Парнишка забрал у нее телефон и спросил:

– Что происходит?

Хэтти посмотрела в окно. Разглядела на границе освещенной зоны краешек чащи, а дальше, среди деревьев, густые тени. И еще дальше, знала она, стоит «Броуквуд-Холл». Где остались ее близкие.

Хэтти подумала о том, как на темной проселочной дороге папа рискнул жизнью, пытаясь спасти девочку от чудовища. Действовать логично – благоразумно – это, конечно, здорово, но порой ни к чему хорошему не ведет.

Хэтти закинула не-деревянный нож на плечо и направилась к двери.

– Стой, подожди, – звенящим от паники голосом позвал ее паренек. – Куда ты…

– Убить чудовищ, – сказала Хэтти. – Спасибо за трубку.

И она закрыла за собой дверь.

Глава 31 Плакучая ива

Хэтти сошла с площадки при заправочной станции и ступила в лес, где ее поглотила тьма. Где-то вдалеке ухнула сова, ветер всколыхнул ветки, с которых на подлесок посыпались капли дождя. Ежевика цеплялась за штанины и царапала ноги, и Хэтти принялась расчищать себе путь через нее серповидным ножом.

Она примерно догадывалась, в чем состоял план. Что сегодня должно было произойти в «Броуквуд-Холле». Если она права, то полиция тут ничем не поможет.

Остановить это мог единственный человек – сама Хэтти.

Вспомнился бабулин рассказ о маме – о том, как она, облаченная с головы до ног в деревянные доспехи, вышла на бой с Пустой Королевой, – и Хэтти ощутила себя чуточку храбрее.

Глубже и глубже забиралась она в чащу, пока свет заправочной станции не скрылся далеко позади и вокруг не остались только деревья. Тогда наконец Хэтти остановилась и закрыла глаза, прислушалась к ветру и стуку дождевых капель о листья.

Положила руку на ствол ближайшего дерева. Его старая морщинистая кора была покрыта упругим мхом. Хэтти запустила пальцы в трещинки и попыталась вызвать чувства, как учила бабуля. Вообразила, как дерево отвечает на прикосновение, гнет ветки и двигается, подчиняясь ее воле.

Кора оставалась холодной на ощупь и безжизненной.

Хэтти нахмурилась, плотнее закрыла глаза. Вспомнила, как в ее руке заработал ключ. Как страх, печаль, гордость пришли одновременно и перетекли в дерево.

Но на этот раз… глухо. Казалось, она вымучивает из себя эмоции. Как будто они не настоящие.

Хэтти открыла глаза.

Может, нет в ней этого? Одно дело – колдовать с ключом, который смастерила мама, и другое – с деревом в глуши. И, если она не в силах подчинить его себе – не может использовать магию, – что ей тогда противопоставить чудовищам?

И тут она кое-что услышала. За стуком капель угадывался еще один, непрерывный низкий звук. Нежное журчание воды.

Внезапно Хэтти поняла, что надо делать.

Она продиралась через заросли шиповника и крапивы, пока не вышла к реке. В этом месте она была просто мутным потоком посреди чащи, который поднялся после дождя. Но Хэтти все же двинулась по течению.

Через несколько минут она нашла то, что искала.

Из-за деревьев Хэтти сперва только мельком разглядела деревянный забор, но вот она вышла к ограде – высотой по пояс, гнилой и покосившейся. За ней шел одичавший, заросший бурьяном участок сада. А еще дальше маячил силуэт крепкой квадратной постройки с большим деревянным колесом, погруженным в темные воды Тандла. Мельница.

Бабулин дом.

И мамин тоже.

Там, в потайной комнате, хранился мамин деревянный шлем, но Хэтти пришла не за ним.

Она перелезла через забор и пошла через высокую влажную траву. Носки промокли насквозь и порвались в клочья, но она не обращала внимания. Она не сводила глаз со старой плакучей ивы в самой нижней части сада, у берега. В памяти зазвучали слова бабули:

«В твои годы она часами торчала в саду, под сенью крупной ивы, опустив ножки в реку».

Если и было в мире место, где Хэтти могла бы пробудить свою магию… то это здесь.

Остановившись у дерева, она опустила нож на землю, стянула носки и села под кроной у самого берега. Сунула ноги в воду и ахнула от того, какой она была холодной.

Закрыла глаза и постаралась очистить голову от мыслей.

Потом подумала о маме.

Было трудно, но когда это давалось просто? Хэтти же большую часть жизни старалась не думать о ней. Так, на цыпочках, осторожно обходила стороной эту тему, лишь бы не расстроить папу или Джонатана. Отводила взгляд. Даже на мельнице, взявшись за ручку двери в мамину комнату, Хэтти так и не сумела заставить себя открыть ее и войти. И лишь одна, в темноте, она могла снова оживить маму в памяти.

Сейчас как раз было темно, и Хэтти осталась одна.

Хэтти прибавила усилий, наполняя голову скудными остатками прошлого. Однако мама так и оставалась ускользающей, неуловимой тенью. Что еще, кроме фотографий, напоминало бы о ней? Призрачные воспоминания, которые вполне могут оказаться и выдумкой. Истории, которые рассказывали бабуля и папа. Полузабытое видео, на котором мама задувает свечи на именинном торте, – его Хэтти однажды совершенно случайно увидела на папином телефоне.