Дети Йеманжи - [33]
Эва убежала в ресторан. Там охающая Дидинья выдала ей пластырь, вручила вдобавок таблетку аспирина и пообещала никуда не звонить. Увидев аспирин, Эшу уныло проворчал, что лучше бы налили кашасы за счёт заведения, позволил Эве залепить себе рассечённую кожу на лбу и, как был без майки, с обнажённым торсом, взгромоздился на мотоцикл:
– Поехали, женщина! Сама видишь, что творится!
– Подожди. Ты не дорассказал мне.
Эшу скорчил гримасу, – мол, не до того сейчас, – но Эва упрямо напомнила:
– Ты сам говорил, что я должна всё знать. Что сделал Шанго, когда поднялся пьяным к матери?
– Он… – Эшу надел свой чёрный шлем. – Он сделал то, что… не мог делать с ней. То, что однажды почти сделал с Йанса.
– Что?! – Эве показалось, что она ослышалась. – Он что… прикоснулся… оскорбил… изнасиловал… свою мать?!
– Он не дошёл до конца, – сказал Эшу. Голос его из-под шлема звучал глухо, незнакомо. – Но порвал на ней платье. И ещё что-то. Я выволок его оттуда, дал пару раз по морде… Но я тоже был пьян. И вырубился вслед за ним. А когда очнулся – Шанго уже не было.
Эшу надвинул глубже шлем и, едва дождавшись, пока Эва сядет ему за спину, сдёрнул мотоцикл с места.
Снова ветер свистел в ушах. Оглушённая услышанным, Эва машинально прижималась к обнажённой, горячей спине Эшу (сама она замёрзла через две минуты после выезда с пляжа), пыталась думать о его словах, – но мысли путались. Бандит и сутенёр Шанго чуть не изнасиловал собственную мать. Неудивительно, что Эшу не хотел рассказывать об этом. Неудивительно, что все они так взвинчены. Неудивительно, что их мать заперлась в доме и никому не открывает дверь… «И теперь Шанго прячется… ещё бы! И все они злы на него, и никто не хочет его видеть – а без него не выйдет макумбы! Господи, что же тут можно сделать? И… что случилось с моей Ошун? Где она сейчас?»
Напряжённо размышляя, Эва не сразу заметила, что Эшу вытворяет на дороге какие-то странные вещи. Мотоцикл то вихлялся, как пришлёпнутая мухобойкой оса, то убыстрял, то сбрасывал ход, то кидался в сторону, подрезая летящие по соседним полосам машины… Забеспокоившись, Эва оглянулась.
И сразу же увидела чёрные байки.
Их было семь, и они неслись по шоссе, выстроившись классической тевтонской «свиньёй». Семь «харлеев», мощных, огромных, двигались ровно и стремительно, как танки, преследуя лёгкую «ямаху» Эшу. Тот петлял как заяц, дважды бросался прямо под колёса огромного трейлера, из кабины которого коренастый негр в синей футболке тряс кулаком и сыпал отборной бранью, – но расстояние между «харлеями» и «ямахой» неуклонно сокращалось.
«Может быть, я умею летать? – лихорадочно соображала Эва, вцепившись в Эшу, – Если я – ориша, как они все, то должна, наверное… Может быть, я сейчас взлечу вместе с Эшу и мотоциклом? Ну, пожалуйста, пусть мы взлетим, пусть мы взлетим!!!»
Через полминуты стало ясно, что мольбы бессмысленны: «ямаха», хоть убей, не желала становиться «боингом». «Харлеи» неслись за ними след в след: Эва, оглядываясь, уже видела серые безглазые лица в прорезях шлемов. Один из преследователей выдвинулся вперёд и вот-вот должен был сравняться с их мотоциклом. Эшу снова круто вильнул и понёсся вровень с трейлером, прячась за его огромными колёсами.
«Туман! – вдруг жарко выстрелило в висках у Эвы. – Должен лечь туман! Плотный! Густой! Это же почти что дождь… Нам нужен туман! Туман!»
Грязно-белая завеса сгустилась мгновенно, едва Эва подумала о ней. Дорога огласилась скрежетом, грохотом, воплями водителей, яростными сигнальными гудками. Сразу несколько машин, потеряв дистанцию, врезались друг в друга. Трейлер, которым они прикрывались, превратился в смутную тень. Эшу, дёрнув мотоцикл, выровнял его, согнал на обочину, свернул на едва заметную просёлочную дорогу – и понёсся, набирая скорость, по невидимому пути сквозь непроглядные белесые хлопья.
Проехав около километра в тумане, мотоцикл начал тормозить.
– Молодец, женщина, а теперь убирай эту кашу! Я не вижу, куда ехать!
«Пусть не будет тумана!» – подумала Эва. Ничего не изменилось. К ней повернулась обозлённая черная физиономия в шлеме.
– Ну?! До ночи будем тут стоять?!
– Прости… У меня… не получается…
– Сосредоточься, – тихим от бешенства голосом попросил Эшу, – и Эва испугалась по-настоящему.
«Хочу, чтобы не было тумана… Пусть исчезнет этот туман! Да уйди же ты, растворись! Не слушается…»
– Эшу, я стараюсь! Но он никуда не девается!
– Тогда попробуй позвать брата! Он поможет! Ну! «Арроробой, Ошумарэ[43]!»
И Эва, не раздумывая, вскричала в голос:
– Арроробой, Ошумарэ! Арроробой!
И сразу же тучи начали расходиться у неё над головой серо-жёлтыми, дымными клубами. Лоскут влажного, синего неба становился всё шире, разрастался, ширился – и вот его уже перерезала цветная, играющая семицветным блеском полоса. И брызнуло миллионами сверкающих искр солнце.
– Й-й-йес, ты крутая! – восхитился Эшу. Вздыбил мотоцикл – и полетел сквозь разлетающийся туман на одном колесе, навстречу сияющей дуге. «Сейчас всё-таки взлетим… или я свалюсь», – подумала Эва. Эшу, словно прочитав её мысли, бросил через плечо:
– Закрой глаза, быстрей доберёмся!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Книга Фрэнка Ходорова «Истоки зла» позволяет ознакомиться с историей социально-экономической мысли консервативного движения Соединенных Штатов Америки и системой отношений между отдельными штатами и федеральным правительством.
Верхова Наталия работала генеральным директором группы компаний. Арест, СИЗО. С первых дней заключения – прямой репортаж на созданном друзьями сайте – заметки, статьи, разработки – именно это и вошло в книгу «Тюремное счастье.»Почти два года потребовалось, чтобы доказать незаконность ареста. На свободе Наталия продолжает заниматься правозащитной деятельностью: «Формирую светлое доброе и безопасное будущее для страны».
Космоархеолог Александр Говоров молод и амбициозен. А еще зол, что проект, который он вел с самого начала, передали другому. Стремление стать первым и доказать человечеству (и оппонентам) свою правоту сталкиваются с простым и исконным страхом – какая цена будет назначена за открытие? Что, если то, к чему Александр стремился всю жизнь, оказывается гипотезой, способной уничтожить мир?
Дорогие друзья! Перед вами первое полное издание моей книги «Сады Соацеры», написанной почти десять лет назад. Возможности электронной публикация освободили автора в том числе и от дружеских издательских «уз». Ничего плохого о редакторах не скажу, но конечной целью их деятельности является не творчество, а доход, поэтому они требуют «формат». Это слово имеет много значений, в данном же случае имеется в виду то, что книга не должна отличаться от прочих, к которым уже привык читатель. Есть случаи и крайние, лет двадцать назад по сети распространилась инструкция от некоего издательства, в которой требовалась одна сюжетная линия, всепобеждающий герой, главное же его девушку можно было убить, но и в коей мере не насиловать.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
В Городе Всех Святых правит древняя африканская магия. Люди легко становятся богами, боги на каждом шагу вмешиваются в судьбы людей… Эва Каррейра учится в университете Сан-Паулу, устраивает личную жизнь, ждёт каникул. Но ночью гремят барабаны макумбы – и обычная студентка становится ориша Эуа, ласковой богиней дождей и превращений! От неё ждёт помощи красавица Ошун, в сны которой вторгаются чудовищные видения из далёкого прошлого. Эва должна помочь подруге. Она вступает в битву, не зная, что ей предстоит война против собственной матери…
На бразильский город Всех Святых обрушивается эпидемия. Страшная болезнь косит людей. День и ночь барабаны взывают к Обалуайе – но Святой неумолим: ведь люди города оскорбили его невесту! А Габриэла, студентка из Рио-де-Жанейро, даже не догадывается о том, кто такой на самом деле её знакомый из Фейсбука. Приоткрыть дверь в загадочный мир древней африканской магии Габриэле помогает подруга – Эва Каррейра. Ориша Эуа. Сестра Обалуайе.