Дети Йеманжи - [32]
– Мать, когда узнала об этом, вопила целый день! На всех, кто под руку попадался! Всю посуду в кухне переколотила! Мы с Ошосси домой сунуться боялись! Но она понеслась-таки в порт, нашла меня там… – Эшу, морщась, поскрёб затылок. Помолчав, продолжил:
– …вынесла все мозги и отправила искать Шанго! А где я могу его найти?! На звонки он не отвечал! Я весь вечер по Нижнему городу носился, будто своих дел не было! Нашёл Шанго в конце концов у шлюх в Бротасе! Пьяного в стельку! Пока растряс, пока уговорил ехать домой, – уже была ночь. Приехали – мать спит с телефонной трубкой в руках! Не будить же было, знаешь ли! Мне бы сразу по второму кругу досталось… ну и Шанго тоже жить хотел. Мы с ним потихоньку сели во дворе, достали кашасы… один стакан, другой… и я вырубился. На голодный желудок кашаса, понимаешь, круче героина! А этот гад Шанго… он… он поднялся к матери! И… и… у-у, дьявол, скотина, с-сукин сын! – Эшу вдруг яростно ударил обоими кулаками по столу. Опрокинулся стакан, зазвенела посуда, тонкая струйка пролитого гуарани побежала по салфетке. Из кухни выглянула испуганная рожица Дидиньи.
– Что? Что сделал Шанго? – одними губами спросила Эва. Эшу, не отвечая, отвернулся. И вдруг, увидев что-то за окном, вскочил.
– Сиди здесь! – бросил он – и не оглядываясь вышел из ресторана под дождь. Эва изумлённо проводила его взглядом. В висках тревожно закололо. С минуту девушка боролась с собой. Затем встала и побежала за Эшу.
Они стояли возле мотоцикла Эшу. Их было семеро: чёрные джинсы, чёрные кожаные куртки, высокие ботинки – обычный байкерский прикид. Но в руках у них были бейсбольные биты.
Спина покрылась липким потом. Эва спряталась за дверной косяк. Подумала, что нужно звонить в полицию или хотя бы позвать кого-то… и в этот миг увидела Эшу. Вернее, не его, а красно-чёрный вихрь, вылетевший из-за угла.
Что и говорить, дрался Эшу мастерски, и это была настоящая капоэйра! Двое из «байкеров» повалились сразу же, сбитые пушечными ударами пяток. Но остальные кинулись на Эшу, рыча, как уличные собаки. Вскоре по площадке перед рестораном, сшибая велосипеды и самокаты, катался клубок. Эва смотрела, как Эшу поднимается раз за разом – оскаленный, злой, с горящими яростью глазами, – расшвыривая «байкеров». Но тех было слишком много, и они сползались к нему снова и снова, как крысы к мышеловке. Казалось, их становится всё больше, и Эва никак не могла понять, откуда они берутся. «Он один, он не справится… – мелькнуло в голове. – Почему никто не вмешается, не вызовет полицию?» Вокруг не было ни души. А Эшу уже не мог подняться, и сразу четверо навалились на него, визжа и рыча. Один из нападавших неподвижно лежал у крыльца, запрокинув голову. Эва посмотрела в его лицо – и беззвучно завопила от ужаса, зажимая руками рот. Лица у байкера не было. Не было даже глаз. Плоская серая бугристая масса. «Аджогун… Это аджогун!» Крыльцо ресторана закачалось перед её глазами, и Эва тяжело осела на песок.
И в этот миг перед рестораном, истошно завизжав покрышками, остановилась красная «тойота». Дверца распахнулась. Из машины вылетела Йанса с обломком арматуры в руке. Подняв серебристый прут над головой, она закричала – и Эве показалось, что грозовые тучи, превратившись в камни, разом грохнулись на землю. Это был не крик, а удар грома, обвал в горах, приближение цунами и обрушившийся небоскрёб разом. С крыши ресторана поползла пальмовая кровля. Сорванная завеса из каттлеи, шурша, съехала на песок. Повалились несколько припаркованных мопедов. Эва, зажмурившись, зажала уши. А Йанса уже кинулась в схватку. Её прут замелькал, как серебряный меч, и Эва лишь ещё раз успела увидеть её жёсткое лицо с золотистыми беспощадными глазами. А затем сознание подёрнулось чернотой – и всё исчезло.
… – Ну, что такое, женщина?! Вставай, вставай! Уже всё!
– Да что ты её трясёшь, идиот? Пусти, я сама… Почему она вообще здесь оказалась?!
– Потому что дура, как все вы! Я велел ей не высовываться!
– Я хотела только помочь… – пробормотала Эва, открывая глаза. Она лежала на крыльце ресторана, голова её покоилась на пахнущих водорослями коленях Йанса, а перед ней на корточках сидел Эшу. Его разорванная майка двумя красными лоскутами свисала с плеч. Насупленная физиономия была перепачкана кровью.
– Ты жив? Ты в порядке? Их было так много…
Эшу закатил глаза. Встал и, взяв с перил ресторана бутылку минеральной воды, принялся умываться из неё. Вытираясь остатками майки, мрачно спросил у Йанса:
– Теперь ты видишь, что дела плохи? Они даже не ждут ночи! И их всё больше становится! Нужна макумба! Нужны все! Нужен Шанго – любой ценой!
– Вижу, – процедила Йанса. Бережно помогла Эве сесть и повернулась к Эшу:
– Живо увози её отсюда! Или хочешь, чтобы я?..
– Я сам! А ты найди, наконец, Шанго! После будете собачиться, если ещё…
Кулак Йанса просвистел в миллиметре от его головы. Эшу отпрянул. Эва испуганно вскрикнула. Йанса выпрямилась, молча смерила обоих жёлтыми глазами. Подняла с земли свой прут, вернулась в машину, и через мгновение красная «тойота» вылетела со стоянки.
– Это она нарочно, – спокойно сказал Эшу, прикладывая к ссадине на лбу мокрый камень. – Злится, конечно… И имеет право. Но Йанса – свой парень, не подведёт. И сделает всё, что в её силах. Ладно, женщина, иди к Дидинье, возьми у неё пластырь: мне глаза заливает… И вели, чтоб не вздумала в полицию звонить! Забирать, кроме меня, уже некого!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
В Городе Всех Святых правит древняя африканская магия. Люди легко становятся богами, боги на каждом шагу вмешиваются в судьбы людей… Эва Каррейра учится в университете Сан-Паулу, устраивает личную жизнь, ждёт каникул. Но ночью гремят барабаны макумбы – и обычная студентка становится ориша Эуа, ласковой богиней дождей и превращений! От неё ждёт помощи красавица Ошун, в сны которой вторгаются чудовищные видения из далёкого прошлого. Эва должна помочь подруге. Она вступает в битву, не зная, что ей предстоит война против собственной матери…
На бразильский город Всех Святых обрушивается эпидемия. Страшная болезнь косит людей. День и ночь барабаны взывают к Обалуайе – но Святой неумолим: ведь люди города оскорбили его невесту! А Габриэла, студентка из Рио-де-Жанейро, даже не догадывается о том, кто такой на самом деле её знакомый из Фейсбука. Приоткрыть дверь в загадочный мир древней африканской магии Габриэле помогает подруга – Эва Каррейра. Ориша Эуа. Сестра Обалуайе.