Дети войны - [83]

Фридрих понимал, что, живя в таком ритме, можно со временем и свихнуться. На нём уже давно не было и следа загара, зато под глазами прочно обосновались мешки и тени. Единственной причиной, почему Фридрих до сих пор не послал всё это, было слово, сказанное перед отцом. Тогда в Ницце у постели больного Фридрих заявил, что справится со своей работой в Департаменте и параллельным принятием семейных дел — и теперь не имеет права сдаться. Гордость ему не позволит.

Чёткий стук в дверь заставил Фридриха встрепенуться. Его редко беспокоили в часы после собраний отделов, и откликнулся Фридрих раздражённо:

— Войдите.

Он был готов увидеть секретаршу герра Кестенхольца, Жизель, или вечно у него консультирующегося Груббера, смутно знакомого по Дурмстрангу, только начинавшего работу в Американском отделе — поэтому был так удивлён, когда порог переступила его супруга.

— Арабелла? — усталый ум принялся лихорадочно перебирать возможные причины её появления, и по большей части они сводились к здоровью отца. — Почему вы здесь? Что случилось?

— Почему вы решили, что-то случилось? — флегматично уточнила Арабелла, подходя к его рабочему столу. — Я всего лишь хочу пригласить вас на прогулку.

Фридрих нахмурился. Она порядком его напугала.

— Не думаю, что сейчас подходящее время, — он взглянул на часы. — Уже почти семь. Мне пора на встречу с герром Хауслером.

— Я взяла на себя ответственность отменить её.

Фридрих непонимающе посмотрел на жену.

— Простите, что вы сказали?

— Я отменила вашу встречу, — повторила Арабелла с непоколебимым хладнокровием.

— По какому праву, позвольте спросить?

— По праву вашей жены, считающей, что вам пора сделать глоток свежего воздуха.

С минуту они стояли напротив друг друга, глядя прямо в глаза. Озлобленность Фридриха, почти ярость, которая начала подниматься в душе от её своеволия, под холодным взглядом Арабеллы схлынула. Осталась только усталость.

— Мне нужно десять минут, чтобы закончить с делами.

— Я вас не тороплю, — ответила Арабелла и, взяв с книжной полки тиснёный золотом том об истории магов в Бразилии (подарок Флавиу), опустилась в кресло. Фридрих же почти совсем спокойно вернулся к документу — ему не привыкать работать в её присутствии. Порой Арабелла приходила в его домашний кабинет, но не поговорить — почитать, или заняться вышивкой, или написать письма. Она не мешала ему, он не мешал ей. Потом пили чай и перекидывались парой дежурных фраз, однако молчаливое соседство Фридриху нравилось больше. Своеобразный уют.

Разговаривать с ней было морально тяжело — слишком гордая, слишком высокомерная и практически полностью лишённая эмоций кукла. Ещё и своенравная, что однозначно нельзя счесть за плюс.

«Если бы мать однажды попробовала отменить встречу отца и заявить, что хочет гулять…» — Фридрих неуютно повёл плечами. Не слабость ли то, что он не выставил за дверь эту женщину и не отправился к Хауслеру? А если не слабость, то что? Фридрих не знал ответа. Привык верить, что потакает порой своеволию жены лишь по причине нежелания войны на домашнем фронте — её он в нынешнем своём состоянии ни за что бы не выиграл.

— Куда вы хотите отправиться? — спросил Фридрих, взмахом палочки отправляя на стол секретарши законченный план командировки в Британию.

— В Люцерн, если вы не возражаете, — Арабелла поднялась и поставила книгу обратно на полку. Её медовые волосы, вопреки всем приличиям свободно струившиеся по спине, золотились с свете свечей, и Фридрих на миг залюбовался. — На набережной открыли новый ресторан. Полагаю, вы голодны.

— Немного, — признал Фридрих, вставая из-за стола. Колени как-то уж очень неприятно хрустнули, отозвались тянущей болью шея и поясница. — Давайте сперва всё же пройдёмся. Предпочтительно там, где нет людей, я от них за день устал.

Арабелла кивнула, показывая, что не имеет возражений.

Из Министерства трансгрессировать было невозможно, поэтому Фридрих и Арабелла вышли из здания — он предложил ей руку, и она легко на неё оперлась — на шумящую улицу. Солнце клонилось к закату, и выбор Арабеллой местом ужина Люцерна казался более чем удачным — озеро будет красиво расцвечено вечерними красками. Но сперва прогулка. Фридрих чувствовал острую потребность размять закаменевшее тело, а также проветрить голову. Сидение круглые сутки в кабинетах в самом деле не лучшим образом сказывалось на его самочувствии.

Раскрутившись на месте, он перенёсся, увлекая жену за собой, на укромный луг — пятачок травы среди леса, покрывающего горный склон. Это место с видом на Фирвальдштетское озеро Фридрих давным-давно приметил и облюбовал для отдыха и размышлений. По его приказу эльфы поставили здесь беседку, а сам Фридрих огородил своё место всеми пришедшими ему на ум чарами, чтобы не допустить посторонних. Арабелла была единственной, кто знал о нём.

В молчании Винтерхальтеры сели и обратили взгляды на воду и тихий Люцерн на другом берегу. Лёгкий ветер гулял по поляне, приправленный ароматами лета и луговых цветов. В лесу чуть поодаль щебетали птицы, и лишь их перекличка нарушала умиротворённую тишину — даже не так, дополняла её.

Оставив жену в беседке, Фридрих ступил в высокую траву и неспешным шагом направился к деревьям. В разнотравье мелькали белые звёздочки эдельвейсов, клевер и другие цветы, названий которых Фридрих не знал. Прочь от него, испуганный шагами, бросился кролик, прижав уши к голове. Фридрих усмехнулся и, закрыв глаза, полной грудью вдохнул чистейший альпийский воздух.