Дети Гомункулуса - [6]

Соседка достала кипятильник и заварила чай, разложила наре­занный хлеб и домашние котлеты с чесночком... Наконец мне по­везло в этой поездке. Может быть, теперь решатся и остальные мои проблемы?

— А как отсюда добраться до моря?

— До моря? — Биргита Эдуардовна удивленно посмотрела на меня и поставила стакан с чаем на стол. — Тебя тянет к морю? Как интересно. Нужно выяснить, какие особенности твоей кармы вызывают у тебя такое желание, и чем это тебе угрожает. Дай мне свою ладонь... Так... — Биргита Эдуардовна поворачивала про­хладными пальцами мою ладонь, словно письмо, написанное очень плохим почерком, и говорила, будто сама себе. — Линия жизни огибает холм Венеры и сливается с линией сердца... Все свидетельствует о чувствительном и меланхоличном характере... Чрезвычайно развит холм Луны, он отвечает за интуицию... На холме Юпитера — крест. Ты добьешься славы.... Но тебе нужно избегать контактов с открытой водой. И линия жизни раздваива­ется возле водяной звезды... Видимо, в твоей карме что-то не от­работанное подталкивает тебя к самоуничтожению...

Словечка “карма” я тогда не знала.

Но я невероятно любопытна. Нет, далеко не все я соглашаюсь испытать на собственом опыте. Многое в этой грешной земной жизни я брезгливо обхожу, как грязную лужу. Но не бросить лю­бопытного взгляда на то, что там, в грязи, выше моих сил.

И поэтому я жадно поглощала эзотерическую информацию Биргиты Эдуардовны. Прочитав на моих ладонях все, что можно было, она спросила, когда я родилась. Сложив каким-то хитрым способом полученные цифры, высчитала мой изменчивый харак­тер и звезды, которые благоволят мне. Потом взяла с тумбочки книги, заполненные таблицами и схемами, — “Таблицы эфеме­рид”, — объяснила Биргита Эдуардовна. И я понаблюдала, как ри­суют космограмму — первую ступень гороскопа.

Поток информации продолжался. Мне показалось, что воздух комнаты наполняется “сущностями”, что прозрачные “лярвы” присасываются к моей “ауре” — почему я раньше не подозрева­ла, что она у меня есть? И как-то душно мне сделалось... Как-то не по себе. Подобное ощущение, когда на смену романтическому интересу приходит опустошение и угнетенность, я испытала во время студенческой практики, когда мы устроили в своей комна­те спиритический сеанс и когда у нас на глазах блюдце начало резво бегать по расчерченному листу бумаги, давая довольно складные, иногда неприличные, ответы на вопросы. Кончилось тем, что мы, молодые интеллектуальные идиоты, уже не отгады­вали, кто из нас таким образом шутит, а тупо глядели на взбе­сившееся блюдце, пряча испуг и не зная, как прекратить все это.

Между тем Биргита Эдуардовна раскрывала передо мной дру­гие книги, показывала странные рисунки — “пентаграммы”, за­читывала фразы-заклинания... Говорила, как с их помощью мож­но привораживать, наказывать, заставлять служить себе... Говорила, что именно завтра Черная Луна — Лилит — будет нахо­диться в противостоянии Земле, и это самое подходящее время для пробуждения силы. И если я хочу, она сводит меня на одно собрание, где передают эзотерические знания, и у меня начнется новая жизнь.

Мечта закомплексованной девочки — стать всемогущей вол­шебницей. Но... Что-то во мне протестовало против того, что мне предлагалось. Недаром я сейчас мало что помню из услышанного тогда. Биргита Эдуардовна проникновенно заглядывала мне в глаза, вдохновенно рассказывала про сказочные таинства... Мне показалось, что лицо у моей соседки совсем зеленое, а губы рас­тягиваются чуть ли не до ушей... «Господи, не хочу... Господи, что за напасть?» — мысли мои рассыпались, как детская пира­мидка. А соседка, чтобы окончательно убедить меня в существо­вании чего-то, предлагала устроить спиритический сеанс. Она знает, кого вызывать... И откуда. Жил когда-то в этом городе один выдающийся средневековый ученый, астролог и алхимик...

Как только она это произнесла, меня захлестнул страх. Я вско­чила, что-то пробормотала и сдернула с вешалки пальто. Биргита Эдуардовна сочувственно заговорила про усталость и шок от не­привычной информации, но наваждение уже прошло. Ко мне да­же вернулось чувство юмора. Я сообщила соседке, что состою в обществе воинствующих атеистов и на ближайшем его заседании использую сегодняшнюю беседу как иллюстрацию коварного за­падного влияния на нашу здоровую советскую мораль. Биргита Эдуардовна растерянно засмеялась, потом со злостью захлопнула книгу. Я чуть не бегом покинула гостиницу.

7

Я шла по узким улочкам старого города. Так же, как и вчера, моросил тоскливый дождик, а с черепичных крыш сползал туман. Так же приветливо светилось витражное окно костела. Рванула на себя тяжелые двери с рельефными крестами, вошла в храм. Мне казалось, что это место надежно защищено неземными си­лами. И поэтому я поразилась тому, что увидела. Может, я попа­ла в другое помещение? Мраморное распятие на алтарной стене, стилизованные под подсвечники бра на стенах, длинные дере­вянные скамьи были те же самые. Только не было вчерашних тишины и покоя. По храму расхаживали люди в замызганных спецовках. Одни сдвигали к стенам скамьи, двое растягивали ру­летку, а некто в пальто, записывал в блокнот результаты измере­ний. Рабочие громко разговаривали, смеялись. На каменных пли­тах пола, еще вчера вымытых до блеска, виднелись грязные сле­ды их ботинок. Сверху упала низкая нота органа, другая... На мгновение в храм вернулось былое величие, но тут же невиди­мый музыкант заиграл бодрую песенку “Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам...” Глубокий медный го­лос органа в соединении с дешевой мелодийкой звучал настолько дико, что я поняла: случилось что-то непоправимое. Усатый дядька в светлом плаще, похожий на моржа, нес маленькую тум­бочку, накрытую пунцовой бархатной накидкой.