Десятый праведник - [34]

Он был как выжатый лимон, понимая, что потерял слишком много времени. Преследователи могли появиться в любой момент. Он заставил себя встать и идти вперед. Плечо терлось о скользкую влажную скалу, но он опасался идти левее, боялся, что, если вдруг колени подогнутся, он не удержится и перелетит через парапет.

Через двадцать шагов был следующий поворот. Здесь Николай остановился и обернулся. Доброе дело сделал. Шести метров узенькой террасы как не бывало, и лишь дыры от вырванных опор напоминали о существовании железных платформ, которые когда-то на этих опорах держались. О том, чтобы взбираться по гладкой отвесной стене, даже не могло быть речи. Если у преследователей найдутся канаты и крюки, то они могут, конечно, попробовать, но на это уйдет уйма времени. Он улыбнулся дрожащими губами. Знал, что надо идти дальше, но не смог отказать себе в последнем маленьком удовольствии.

Ждать пришлось недолго. По мостику через первый водопад бежал первый противник — крупный бородатый мужик в старых джинсах и синей шерстяной рубахе с закатанными по локоть рукавами. За ним колонной следовали остальные. Николай выждал, когда они подойдут поближе, увидят обрушенную террасу и обратят взоры в его сторону. Рассмеялся, увидев их вытянутые физиономии, и, сделав неприличный жест, спрятался за ребром скалы, продолжая безумно хохотать в рокоте бурного речного потока. Позади едва слышно залаяли автоматы. Пули взорвали воздух со злобным воем и улетели куда-то в ущелье. Вскоре канонада стихла. Это было уже ни к чему. Теперь им придется возвращаться к лошадям за веревками; в крайнем случае, можно воспользоваться и уздечками, но, так или иначе, эту игру они проиграли. Переход отнимет у них не меньше получаса.

Все еще тяжело дыша, он пошел вперед. Галерея полого поднималась вверх вдоль мокрой блестящей скалы, поросшей в некоторых местах мхом и папоротником. Каменное русло осталось метрах в двадцати внизу. Высоко над его головой вилась ослепительно яркая ленточка голубого неба. Впереди показались стремительные белые струи второго водопада. Дорога опять прошла через туннель, вышла наружу совсем рядом с водопадом, и здесь Николай ненадолго остановился. Надо было одолеть еще несколько железных ступенек и еще раз пройти над бурным потоком. Это будет довольно рискованно. Мостик просматривался снизу, а его противники были не столь глупы, чтобы не оставить хотя бы одного постового. Правда, расстояние было великовато для точного прицела и висящая в воздухе водяная пыль ухудшала видимость, но риск, несомненно, был. В конце концов, стоит поберечь шкуру, подумал он, поднимаясь по ступенькам. Свернул налево, остановился в пяти-шести шагах от мостика, сделал глубокий вдох и бросился вперед.

Он правильно рассчитал. Глухие звуки стрельбы послышались прежде, чем он достиг середины. Первые пули пролетели метрах в двух от него, следующие с яростным звоном забарабанили по металлическому листу; Николай перемещался длинными прыжками, не пригибаясь — так было быстрей; скала была совсем близко, одна пуля срикошетила и просвистела над его головой, но это было уже под завязку, мостик кончился, и опасность миновала.

Молодец, похвалил он сам себя, медленно шагая дальше. Продолжай в том же духе — и доживешь до почтенных седин. Главное, не забывай мудрый девиз Мишина: «Мгновение неосторожности — и на всю оставшуюся жизнь мертвец». Хотя это спорный вопрос, что лучше — уйти молодым или дожить до этих самых почтенных седин?

Дальше дорога была спокойная. Не торопясь, Николай поднимался на галереи, проходил через туннели и площадки высоко над кипящим потоком Созе. Стряхнув тревогу, вспоминал названия водопадов, мимо которых проходил. Каскад дез Эскалье. Каскад Дивизе. В нескольких метрах над пятым водопадом, Каскад де Плюм Бланш, дорога шла через мостик — последний — и заканчивалась широкой смотровой площадкой, откуда открывался вид на уходящее вверх ущелье.

Николай остановился, вынул из рюкзака веревку и сделал на одном ее конце прочную петлю. Потом аккуратно смотал ее на локте и перебросил через шею и левое плечо. Отсюда начинались трудности. Он подошел к краю площадки, перешагнул через железный бортик и ступил на узкий скальный карниз. Камень под ногами был коварно скользким. Расставив руки и прижавшись к мокрой стене, он медленно обогнул выступ. Скалы расступились перед глазами, и открылся мрачный колодец, в который падали с пятнадцатиметровой высоты струи следующего водопада, Каскада де ля Арк-ан-сель. Его дно представляло собой широкую мелкую каменную чашу с бурной пеной посередине, однако по краям вода была совершенно спокойной и медленно описывала полукруг, прежде чем устремиться дальше по течению. Николай осторожно нагнулся, нашел выступ, за который можно было ухватиться, подполз на животе к краю карниза и завис над воронкой. От ботинок до воды оставалось не более полуметра. Он разжал пальцы, полетев вниз и погрузившись в воду по колени. Поскользнуться он не боялся — на краю чаши-воронки годами наслаивался толстый слой мелкого песка, который не успевало смывать слабым течением. Но в середине дно было гладким, почти полированным, и там надо было быть внимательным. Не столько ради себя, сам-то он как-нибудь выкрутится, а вот спички намочить непростительно после стольких мучений и в двух шагах от цели. Пропасть вот так, ни за понюшку табаку, как поговаривал его давно покойный балканский дед.