Десять ночёвок - [92]

Дрожь сотрясала меня, с болью отзываясь в коленях, которые изо всех сил пытались удержать слабеющее тело в полдюйме над грязной водой. Не желая умирать, я тихо плакала от страха и грусти. Нужно бежать. В любой момент Мерл включит освещение и обнаружит меня, оставаясь невидим для тех, кто мог проезжать мимо. Я собралась духом и подпрыгнула, мельком заметив его положение, уловив направление его движения. Еще двадцать секунд, и он окажется так далеко от меня, как я надеялась, хотя все равно слишком близко к задней двери.

Я подпрыгнула еще раз, и он увидел меня. При следующем взмахе балансира я выскочила из воды, и безжалостный металл насоса вцепился мне в левую пятку, разорвав кожу, но я упрямо пронеслась к двери, из последних сил захлопнув ее за собой. Она, с грохотом ударившись о металлическую стену станции, опять распахнулась, и в ночь вырвался рев насосов.

Я подбежала к лошади, трижды хлопнула в ладоши и увидела, как пони обернулся и посмотрел на меня, увидела, как он тронулся с места, увидела, как он побежал рысью. «Пожалуйста, — молила я, — иди ко мне, быстрее, спаси меня…»

Мои волосы дернулись назад, чья-то рука схватила их; короткие, толстые пальцы, смыкаясь, расцарапали кожу на голове. Лошадь подбежала ближе. Я расслышала тонкий свист, и лошадь встала на дыбы — выше, выше, невероятно высоко. Отброшенная назад за волосы, я рухнула наземь. Голова кружилась от страха, надо мной заплясали копыта. Я поджала пересохшие губы и свистнула, умоляя пегого остановиться, затем резво перекатилась, подпрыгнула и припустила прочь, хлопая в ладоши, в конец растерявшаяся, отчаянно пытаясь вспомнить код лошади. Стук копыт приблизился, и я, развернувшись, вскочила на шумное животное, схватив его за гриву. Припадая к конской шее, я развернула пони и направила его обратно на противника.

Зубы Мерла сверкнули в злобном ликовании, затем он спокойно поджал губы, чтобы снова подать сигнал лошади. Я посмотрела на мерзавца, и весь мой страх растаял в ярости, глубокой, бурлящей ярости на ту извращенную душу, что стояла передо мной.

Я пустила лошадь в галоп, направив прямо на Мерла. Мерл присвистнул, и я тоже свистнула. В замешательстве пегий забил копытами в воздухе, пританцовывая на задних ногах, а затем снова грузно опустился на землю. Мое тело яростно дергалось от движений лошади; влажные, перемазанные в нефти пальцы скользили все дальше и дальше по прядям жестких волос; скользкие ноги беспомощно обвивались вокруг гигантской шеи. Я пыталась свистнуть, но движение коня передалось мне, пробежало сквозь мое тело, выбивая последнюю унцию воли. И я упала.

Лошадь развернулась, поднимаясь надо мной. Мои губы сжались, свист поплыл далеко, заглушенный звоном в ушах. Конь тоже парил вдали, неподвижно зависнув на какое-то время, прежде чем его копыта в последний раз опустились, мягко приземлившись по обе стороны моей груди, зажав ткань моей рубашки.

— Эй, тише, тише! — прозвучал голос Фрэнка. — Ну-ка, пошел отсюда! — Мужчина навалился на шею животного, отталкивая его назад. Пони фыркнул и отступил без намерения причинить мне вред. — Эмми, боже мой, Эмми… — повторял Фрэнк, — с тобой все в порядке? — Он присел на корточки и нежно прикоснулся, боясь пошевелить меня.

— В порядке, — выдавила я, еще не отойдя от шока.

Фрэнк обнял меня и осторожно поднял на ноги, смахнул слезы с моих щек толстой мозолистой рукой, которая прошлась по моим волосам, шее и встретила свою пару на моей спине. Мужчина со вздохом прижался своей щекой к моей и притянул меня к себе.

— Я искал тебя на буровой, но Ховард сказал, что ты еще не вернулась. Поэтому я решил, что лучше проверить тот фонарик у дороги. Вот уж бы не подумал, что наткнусь на такое.

Слабый стон вернул мое внимание к Мерлу. Сначала я его почти не различала. Тени, казалось, поглотили его, но глаза тускло блестели в лунном свете, ярче испорченного атласа рубашки. Мерл собрался с силами, поднял руку и удерживал на весу, дрожа от боли, чтобы рассмотреть ее. Рукав был разорван и висел рваными лоскутами. Губы мужчины шевелились, словно во сне, на лице застыло выражение глубокой печали.

— Моя рубашка, — едва слышно проговорил он. — Моя рубашка…

Я наклонилась и попыталась разгладить лохмотья. Атлас был холоден на ощупь.

Глава тридцать седьмая

Тепло разлилось по моему телу, выдавливая холод из сердца, который, как я боялась, никогда не покинет меня. Тепло от чашки свежего кофе, которую торжественно подал мне милый Джонни. Тепло, излучаемое лицами людей в трейлере. Тепло, струящееся ко мне от тела Фрэнка, который сидел рядом на диване, обняв меня за плечи и притянув к себе большой сильной рукой. Толстые, грубые пальцы другой его руки неспешно блуждали по моим волосам от лба до шеи, вверх и вниз, вверх и вниз. Это заботливое движение переносило меня в какое-то неясное место, пока неутолимый холод в душе не ответил на тепло болью. Сумасшедшее жужжание голосов в трейлере гасло, растворяясь в бассейне прочих звуков, которые вкупе с массажем действовали, как пузырьки в бассейне, когда те, лопаясь, щекочут расслабленное тело.

Трейлер покачнулся, в нем прибавился еще один человек. Ворвался ночной воздух, высасывая наружу тепло и сигаретный дым, освежая мое лицо. «Привет, шериф, — загудели голоса. — Какие новости, Бен? Что можешь сказать нам?»