Десять ночёвок - [94]

Шериф покачал головой.

— Какая Мерлу выгода от завышения бюджета? Его дело — минимизировать обслуживание.

— Он брал откаты. Например, если заставит Эда нанять Стретча поставлять раствор, то получит часть прибыли Стретча. Возможно, даже владел компанией по производству растворов под вымышленным именем. Возможно, даже получал процент на простоях, кто-то ведь бросил мое долото в скважину. Все это время Мерл подставлял Эда, чтобы тот взял на себя вину, если запахнет жареным. — Я своим ушам не верила. Сижу и обеляю имя Эда. Мудрый ли он управленец? Вряд ли. Виновен? Нет.

— Хорошо, — произнес шериф, — если у вас есть ответы на все вопросы, как вы узнали о хищении нефти? После того, что я услышал от Дайны Сьюэлл, мне и половине сотрудников правоохранительных органов Вайоминга потребовалось собрать сведения воедино. И хочу, чтобы вы знали, юная леди, у нас это получилось.

В голове у меня начало стучать.

— Дурацкое везение. Увидела цистерну. Проследила за ней до южной границы ранчо.

— Жить надоело, мисс Хэнсен?

— Нет. — Не радовало признаться перед этими людьми, до какой степени я конченая дура. Кроме того, моя слепая вера в собственную невидимость еще не означала, что кто-то менее проницательный, чем Мерл Джонсон, сумел бы вычислить мою игру в детектива.

— И? — подталкивал шериф.

— И еще я поговорила с Дайной. Она рассказала мне о парафиновой пломбе, которую Уилли поставил на клапан, чтобы знать, не поработал ли над ним кто-нибудь, и о том, как Уилли взялся проверять уровень нефти в резервуаре, чтобы проверить, не откачивают ли ее тайком. Думаю, со стороны Мерла было большой ошибкой позволить Эду нанять Уилли, но никто не идеален.

— Значит, вы считаете, что Мерл замешан в краже нефти?

— Да. Одно вытекает из другого, вам не кажется? — Вопрос меня смутил.

— Не будете ли вы так любезны, мисс Хэнсен, поделиться доводами в пользу своих гипотез?

— Ага, — ответила я, чувствуя, как веки опускаются под собственным весом. — Вам, пожалуй, стоит разыскать Джимми, коновода Хокинсов. Он не может говорить, но, как я знаю, умеет читать и, вероятно, писать. Он простой старик, так что на него, скорее всего, не обращали внимания.

Шериф щелкнул пальцами перед моим лицом, и я открыла глаза.

— Вы еще с нами? В ваших словах мало смысла.

— Именно кража нефти по-настоящему сбила меня с толку. Трудно передвигать автоцистерну по нефтяному месторождению, потому что в любое время вокруг буровой разъезжают разные люди. Как вспомогательные работы такое не оформишь, да и вообще зачем Хокинсу красть собственную нефть? Да и Чет разъезжал тут, будто все еще наследник нефтяного состояния. Ухаживал за сотрудницей компании, словом, ничего подозрительного. Но я везде, где появлялся труп, находила отпечатки лошадиных копыт — и не просто какие-то отпечатки. Они были от неподкованной лошади, но недостаточно грубыми для мустанга. Кроме того, дикие лошади не заходят на ранчо, они остаются на правительственной земле. Поэтому я решила поискать местную лошадь без подков и нашла пони Мерла.

— Гарт, вероятно, полагал, что Джимми настолько отрезан от мира, что никому не расскажет о делишках хозяина, — продолжила я, — но именно Джимми показал мне, как тренируют пони. Старик любит лошадей, за которыми ухаживает: они его семья. Держу пари, если вы расскажете ему о том, что Мерл сделал с этим прекрасным индейским пони, Джимми все выложит о его визитах на ранчо, о таких мелких проделках, как полуночная езда автоцистерны через двор, и о том, как темными ночами пони уводили на прогулку и возвращали изнуренным.

Шериф покачивал головой:

— Трудно поверить во все это про старину Гарта. Мы начали расследование, потому что случившееся касается его ранчо, но я не считал его замешанным. — Он прошел в другой конец трейлера и налил себе чашку кофе.

Все становилось яснее. Гарт был не то что бы беспринципным, просто ничтожным, лишенным сильных принципов. Единственное, чем примечателен его характер, — гордыня. Но Мерл действовал наверняка, по жизни руководствовался особым подходом. Изучал людей, изучал их привычки, их слабости. Он прилипал к людям из ближнего круга или, быть может, сам сближался с некоторыми, чтобы потом прилипнуть к ним. Он умел сдружился с теми, кто занимал влиятельное положение и кого была низкая самооценка. Вроде Гарта, старого приятеля со времен родео, пристрастившегося к картишкам и наследника самого богатого ранчо в округе.

Шериф, потягивая кофе, расхаживал передо мной взад-вперед.

— Продолжайте, — сказал он.

— Хорошо. Хокинс нуждался в денежном потоке от нефти, чтобы оплатить роскошных лошадей, модные новые машины и конюшни, не говоря уж об усадьбе. Тщеславие — прогрессирующая болезнь, такая же, как зависимость от азартных игр. Поэтому он влез в аферу «Мерл Джонсон Обжулинг» и принялся воровать ту нефть, которую проиграл за зеленым сукном. Мерл устроил все так, чтобы казалось, будто у скважины паршивый дебит и никто не заметил хищение нефти. Испортить клапаны и забросить время «17-1», а потом выкачивать оттуда нефть по ночам и вывозить тайной дорогой через ранчо. Когда Гарт узнал, что его сын проводит время с геологом компании, внимание постороннего заставило старика занервничать; он быстро положил конец их роману. А еще больше запаниковал, когда услышал, что Аликс едет на ранчо. Ну а Чет повел себя, как рохля. Как видите, все сходится.