Дерево уккал - [29]
– Бежим! – воскликнул грек и ринулся вперед.
Они летели сломя голову, а коридор становился все уже и уже, грозя раздавить отчаявшихся путешественников. Дышать спертым воздухом подземелья становилось невыносимо, ноги начали заплетаться. Григорий уже время от времени чувствовал плечами шершавые стены тоннеля. Сзади слышалось тяжелое дыхание Сайхан и Адама, пытавшихся не отстать от бегущего впереди грека. О чудо, в лицо пахнуло свежестью. С удвоенной силой ринулись путники к спасительному выходу. Вдруг что-то сильно толкнуло Григория в спину и, потеряв равновесие, он рухнул на пол, больно ударившись о металлическую поверхность. Факел выскочил из руки и упал в паре саженей от грека, но не потух. Оказалось, Сайхан поскользнулась и, не удержавшись на ногах сама, повалила и Григория. По инерции, бежавший в арьергарде поляк перескочил упавших. Стены сошлись настолько, что упитанному шляхтичу было трудно даже развернуться. Тем не менее он это сделал. Прошло всего несколько секунд, пока Григорий и Сайхан пытались подняться с пола. Круглыми от ужаса глазами пан Адам смотрел то на них, то на те несколько шагов, что отделяли его от спасительного выхода, к которому теперь можно было добраться только боком. Руки тряслись, разум отказывался анализировать ситуацию. Инстинкт оказался сильнее. Поляк с сожалением посмотрел на товарищей и стал протискиваться к выходу. Еще несколько секунд и он исчез.
– Трусливый пес! – вырвалось у татарки, когда Григорий, поднявшись, уже тянул ее за руку.
Они были гораздо стройнее удравшего поляка, но сходившиеся стены уже давили на грудь и спину. Дышать стало совсем нечем, каждый шаг казался вечностью. Последним усилием грек все-таки протиснулся наружу и буквально вырвал ошалевшую Сайхан из смертельной ловушки, окончательно захлопнувшейся прямо за ее спиной.
Пол, на который уселись совершенно обессилившие спутники, был уже не железным, а каменным. Сердца бешено колотились в груди, а холодный пот застилал глаза. Постепенно они начали приходить в себя. В помещении, куда они попали, стояла могильная темень. Откуда-то доносился гул, похожий на шум стесненного в подземном русле горного потока. Тяжело дыша, Григорий на ощупь развязал котомку и выпустил насмерть перепуганного Игната. Он вылез наружу и с тихим писком прильнул к груди уже окончательно оклемавшегося грека.
– Куда делся Адам? – обратился он в пустоту.
– Да чтоб он провалился! – жесткий голос татарки раздался слева. – Собаке собачья смерть.
Эту реплику Григорий оставил без комментариев. Он поднялся на ноги, и, держа Игната одной рукой, другой коснулся Сайхан и взял ее за рукав.
– Давай найдем стену, – предложил он.
Грек и идущая за ним татарка стали делать осторожные шаги в правую сторону. Они чутко прислушивались к каждому шороху, опасаясь очередной ловушки, но кроме тихих звуков, издаваемых ими самими, а также постоянного плеска текущей где-то воды, ничто более не нарушало гробовую тишину подземелья. Наконец появилась стена. Касаясь руками шероховатой каменной поверхности, путники направились вдоль стены. Пройдя совсем небольшое расстояние, они заметили, что постоянно забирают слегка влево. Складывалось впечатление, что подземный зал имел овальную либо круглую форму.
– Есть ли здесь выход вообще? – прошептала Сайхан. – Похоже на каменный мешок.
– Если это действительно подземная тюрьма без выхода, то куда делся Адам?
– Не знаю. Где-то течет вода. Ее слышно очень хорошо. Наверное, выход имеется.
Рука Григория, шарившая по стене, нащупала какой-то металлический предмет. Он на секунду остановился.
– В чем дело? – взволнованно спросила татарка.
– Похоже на держатель для факела, – грек провел рукой выше. – И сам факел на месте. Чем зажечь?
– У тебя огниво с собой?
– Нет. Совсем ничего не осталось. Только одежда, что на мне и кинжал.
– Из чего же высечь искру?
Только Сайхан это произнесла, как в лицо пахнуло свежестью, а по всей окружности пещеры вспыхнула дюжина факелов. Шарахнувшись от стены, путники оказались в центре пещеры, где зиял чернотой колодец. Именно оттуда слышался плеск воды. Григорий заглянул в отверстие, но ничего не увидел. Глубина, на которой шумела подземная река, была огромной.
– Эй, джигит, – татарка дернула грека за рукав. – Ты посмотри на это.
Дрожь в ее голосе заставила Григория молниеносно развернуться, но, тут же, он застыл, перед тем, не слишком деликатно, отодвинув девушку за спину. Дивный мир не переставал подбрасывать все новые и новые чудеса. Дальняя стена оказалась вовсе не округлой, а вполне себе плоской. В нее были вмурованы три на вид очень крепкие двери без единого намека на какой-либо замок и даже ручку. На каждой из дверей, как будто топором, был вырублен крест.
– Двери, двери, будьте вы на заперти злому духу и вору.
Низкий грудной голос послышался откуда-то сзади. Ошарашенным путникам пришлось снова обернуться. Перед ними горделиво стоял, выгибая мощную шею и сверкая белоснежной шерстью, невесть откуда взявшийся… единорог.
– Да, да, – нарочито вальяжно продолжил он, не открывая рта. – Отринувшим истину двери не откроются. Ну, разве только для того, чтобы помочь душе покинуть тело.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Впервые рассказанная полностью история самой длинной и самой финансируемой научной экспедиции всех времен и народов. В огромном научном плавании XVIII века от Санкт-Петербурга через Сибирь до побережья Северной Америки, известном как Вторая Камчатская экспедиция, или Великая Северная экспедиция, приняли участие более 3000 человек. Этот проект обошелся Петру Великому в одну шестую от годового дохода его империи – на корабли поднялись ученые, художники, маршалы, солдаты и рабочие. Великая Северная экспедиция должна была продемонстрировать европейцам величие и прогрессивность Российской империи и при этом расширить ее границы путем присоединения Северной Азии и даже части Америки, лежащей за Тихим океаном.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.