Денарий кесаря - [19]

            - Шестой век?! – только и смог ошеломленно переспросить Василий Иванович. Но то, что услышал он после, лишило его всякой надежды на приобретение этой монеты. Оказалось, что она стоила больше половины его месячного заработка. К тому же на руках у него была всего треть этой суммы….

            С непередаваемым сожалением он протянул монету обратно, и нумизмат из Москвы вопросительно взглянул на него:

            - Что, не подходит?

            - Нет, почему, подходит! И даже очень… – со вздохом ответил Василий Иванович и признался: - Просто у меня нет сейчас таких денег…

            - Да разве это вопрос? Не извольте беспокоиться! – неожиданно с пониманием улыбнулся москвич, и сам предложил рассрочку: – Я оставлю вам свой телефон, отдадите, как только сможете!

            Обмениваясь номерами телефонов, они разговорились и узнали, что, оказывается, коллеги: оба кандидаты исторических наук. Только Владимир Всеволодович был археологом.

            Радости Василия Ивановича не было границ. Шутка ли – шестой век! Но оказалось, это – еще только начало!

            Покопавшись в своей домашней библиотеке, он, сладко холодея от неожиданного открытия, вдруг определил, что монета не шестого, а второго века, причем не нашей, а - до нашей эры!

            Несмотря на поздний час, Василий Иванович немедленно позвонил в Москву и, извинившись, сказал, что у него возник очень серьезный вопрос по приобретенной сегодня монете. В ответ послышался слегка недовольный голос: а в чем, собственно, дело? Тогда он объяснил, что продавший ее Владимир Всеволодович даже не представляет, насколько она древнее и, следовательно, дороже! Разумеется, он готов доплатить. Но – тоже по частям. Хотя бы в течение года…

            В ответ на это трубка надолго замолчала. Как сказал потом Владимир Всеволодович, его до глубины души потрясла такая честность и порядочность позвонившего ему человека. До этого он, по собственному признанию, за одним-двумя исключениями, имел в нумизматических кругах дела с такими людьми, которые сами не стеснялись говорить, что встречаются в основном для того, чтобы обмануть друг друга… Наконец, он заговорил, и уже теплым, радушным голосом пригласил своего коллегу в ближайшее воскресенье в Москву, где повел в клуб нумизматов, в котором оказалось множество монет времен античности, и до которого в это раннее апрельское утро Василию Ивановичу оставалось сделать всего несколько шагов…

4

  Василию Ивановичу стало как-то не по себе…

            Заплатив на входе рубль, Василий Иванович с трудом дождался, пока дежурный запишет данные его паспорта, и вошел в зал. Он не случайно приезжал сюда в самое раннее время. В памяти с детства остались слова: «Кто рано встает, тому Бог дает!» Нельзя сказать, чтобы он верил в них, но и не считаться с этим почему-то не мог. Тем более, что уже несколько раз, опередив таким образом других, он необычайно дешево купил почти коллекционные монеты.

            Клуб еще только начинался. Его завсегдатаи выносили раскладные столики, образовывавшие длинные ряды, и выкладывали на них свои кляссеры.

            Василий Иванович теперь уже совершенно спокойно шел мимо монет шестого, пятого, четвертого веков, и уж тем более копеек Ивана Грозного, которые, как оказалось, были совсем крошечными, размером с мизиничный ноготь, серебряными монетками.

            - У вас ничего античного нет? – без особой надежды на что-нибудь новенькое, спрашивал он у каждого из владельцев столиков, слыша одно и то же:

            - Пока нет!

            И вдруг старичок-искусствовед, от которого он никак не ожидал услышать положительного ответа, потому что тот собирал только настольные медали, неожиданно сказал, протягивая большую серебряную монету:

            - Есть - афинская тетрадрахма[1]. Пятый век до Рождества Христова. Классический период. Лежала у меня для красоты лет тридцать, да вот срочно понадобились средства - на приобретение и реставрацию иконы!

            - Как! Вы собираете иконы? – дожидаясь, когда старичок достанет из портфеля монету, удивился Василий Иванович. И услышал в ответ еще более удивленное:

            - Да разве их собирают?

            - А что же вы с ними делаете?

            - Спасаю, мил-человек! – искусствовед испытующе взглянул на покупателя – можно ли с ним так откровенничать? – и, поняв, что можно, добавил: - От варварства и уничтожения!

            - Но потом ведь все равно вешаете на стену и смотрите на них? – продолжал стоять на своем Василий Иванович.

            - Да разве же на иконы смотрят? – старичок-искусствовед достал, наконец, монету, с сожалением посмотрел на нее, потом – почему-то с еще большим сожалением на Василия Ивановича и сказал:

            - Перед ними – молятся… Вот, извольте полюбоваться!

            Красота монеты потрясла Василия Ивановича. Профиль Афины и сова на оборотной стороне были настоящим произведением искусства. На его ладони лежало свидетельство высшей точки развития античной культуры - живописи, скульптуры, театра, истории, философской мысли. Время Сократа и Платона, Геродота и Гиппократа, Эсхила, Софокла, Перикла, Фидия…