День рождения - [17]

— Здравствуй, Мустафа! Это мой ученик, — сказал дедушка Маке, когда мальчик подбежал к ним.

— А я тебя вчера видела! — сказала мальчику Мака.

Мальчик улыбнулся и поставил прямо перед Макой на песок свое ведерко.

— Смотри, какие бычки!

Но в ведерке были не бычки, а рыбки! Мака смотрела на их круглые глаза, на острые плавники и ждала, что они заговорят человечьим голосом. Ведь кругом оживали сказки, ведь кругом были чудеса… Но рыбы молчали.

Зато когда из-за моря приплыла мягкая ночь и посыпала все небо яркими звездами, в саду кто-то несколько раз повторил:

— Сплю, сплю…

Это маленькая сова перед сном заговорила человечьим голосом. Она сказала: «Сплю, сплю!» — и Маке тоже захотелось спать.

Глава XVII. Дедушкины соседи

У соседей был большой дом. Широкая лестница поднималась из сада на террасу. Соломенные кресла стояли вокруг стола, важные, строгие. Когда Мака первый раз увидела хозяйку, Анну Ивановну, она подумала, что это ей показалось. Что такого не может быть…

Анна Ивановна вышла на террасу. Доски пола тихо загудели и как будто бы прогнулись под ней. На столе задребезжали чашки, чайник чуть-чуть нагнулся, и из носика капнул чай.

— Здравствуй, детонька, — сказала Анна Ивановна и протянула к Маке руки. — Подойди, детонька, к тете.

Большая и розовая стояла Анна Ивановна. Не видно было, где у нее начинается шея, где плечи, где ноги. Вместо лица у Анны Ивановны была круглая розовая булка. На ней виден был яркий рот и глаза, маленькие, как изюминки. Волосы у Анны Ивановны были черные и гладкие. Маленькая кучка волос приклеилась к ее затылку.

— Садитесь, дорогие, садитесь. Попьем чайку с пирожком. Наконец-то я вас дождалась! Наконец-то пришли! — запела Анна Ивановна сладким голосом.

Все задвигали соломенные кресла и сели.

Под Анной Ивановной кресло запищало, скрипнуло, и ножки у него подкосились. Муж Анны Ивановны, худенький, желтенький, лысенький, нагнулся, посмотрел на ножки кресла.

— Анечка, — сказал он, сложив руки. — Анечка, нужно тебе другое креслице.

— Садись, пей чай, — сердито обернулась к нему Анна Ивановна, а дедушке улыбнулась опять сладко-сладко.

— Дорогой мой, какого же вам вареньица?

За столом все сидели тихо и прислушивались, как скрипит кресло Анны Ивановны. Анна Ивановна пила и пила чай, вытирала пот с лица белым шелковым платком, кушала пирог, кушала ватрушки. Мака поглядывала на Анну Ивановну со страхом. Мака боялась, что Анна Ивановна вот-вот лопнет.

Напротив Маки сидел сын Анны Ивановны, курносый толстый Боря. Он был совсем взрослый. У него даже росли маленькие усики. Он важно поглаживал их пальцем.

— Боренька, что ты, деточка, ничего не кушаешь? — пропела Анна Ивановна.

— Я не хочу больше. Я пойду на море, мы на баркасе поедем с мальчишками камбалу ловить, — басом сказал Боря, запихнул за щеку целую ватрушку и выскочил из-за стола. Стуча каблуками, он скатился с лестницы.

— Детонька, возьми себе ложечкой вареньица. Пирожочка, ватрушечку… — сказала Маке Анна Ивановна. Но Маке почему-то ничего не хотелось, хотя на столе было так много вкусной еды. Вот если бы это все было дома! И Мака молча ковыряла ложкой варенье.

— А катаетесь верхом, Анна Ивановна? — спросил дедушка, и Мака представила себе, как садится Анна Ивановна на лошадь, как у лошади скрипят и подгибаются ноги.

— Катаюсь, катаюсь. И дрова пилю, и грядки копаю… У меня уже весь сад рабочие вскопали… Как вам кажется, господа, похудела я? — И Анна Ивановна закатила изюминки под лоб.

— Ах, Анечка так себя мучает! Так себя мучает! — с умилением простонал муж Анны Ивановны и всплеснул руками. — Как только встанет, позавтракает и идет смотреть, как люди дрова пилят. Потом отдохнет часа два и обедать садится. А потом поспит немножко и едет кататься верхом… Возвращается, вся лошадь в мыле, прямо спотыкается. Анечка утомлена совершенно. И нет ведь, чтобы отдохнуть. Полежит немножко, чаю попьет и идет в сад, наблюдает, как люди грядки копают. Потом уж только часов в девять спать ложится, — рассказывал, захлебываясь, муж Анны Ивановны. — И все ей мало. Уж так себя изнуряет! Ну, люди копают, уж зачем бы ей там стоять?.. Нет ведь, смотрит, все проверяет, наблюдает!

— Я хозяйка! — громко сказала Анна Ивановна, хлопнув обеими руками по столу. — За всем должна наблюдать.

После чая все спустились в сад, а Анна Ивановна осталась на террасе. Мака посмотрела на нее. Анна Ивановна возвышалась за столом, как розовая гора. Она, наверное, растеклась бы по террасе, если бы не сдерживало ее с трех сторон широкое соломенное кресло на покосившихся ножках.

Глава XVIII. Первое мая

Дедушка отмерял татарам участки земли. Весь большой сад Анны Ивановны разделили поровну нескольким крестьянам. Анна Ивановна, в старом платье, топталась возле дедушки и шипела на него. Мягкая земля проваливалась под ее ногами. Дедушка взглядывал на нее добрыми глазами, слушал минуточку, а потом опять шагал по участку, и справедливая серая ленточка, шурша, выползала из рулетки и снова отмеряла сажени хорошей плодородной земли.

— Такой порядок теперь. Нет частной земли. Общественная земля, — в сотый раз убеждал он Анну Ивановну, но она ничего не хотела слушать.