День расплаты - [61]

Он устал и злился на самого себя, поэтому вышел из офиса и отправился бродить по поместью, глубоко засунув руки в карманы и глядя в землю. Сколько его служащих поблагодарят его за то, что он вообще сунулся на биржу, думал он, шагая по гравиевой дороге. Что будет с женщинами, работающими на производственных линиях и знающими его еще с детства? Как он объяснит, что появился новый владелец, который не знает их имен и который может через год продать их еще кому-нибудь?

Дойдя до границы поместья, Дэвид прислонился к деревянной изгороди, посмотрел на простиравшиеся до горизонта пшеничные поля и невольно зевнул. Скоро вся эта проклятая сделка будет заключена. Он чувствовал какую-то отрешенность от происходящего и подумал, не является ли такое состояние, когда эмоции отсутствуют, чем-то вроде состояния больного, ожидающего ампутации ноги. Может, еще до операции он перестает ощущать свою плоть и кровь, готовясь к ее отторжению?

Потом он вспомнил свою реакцию, когда доктор сказал ему, что Билли умирает. Тогда было невозможно отстраниться или возвести какую-нибудь защитную стену. А его компания? Он не питал иллюзий относительно того, что его основные акционеры станут демонстрировать ему свою преданность, в то время как могут захапать больше, имея дело с «ГТ». За это не стоило бороться.

Он повернул назад и зашагал в офис, вспомнив, что должен ехать в Сент-Элбанс, чтобы обсудить вопрос о финансировании «Верди». Сев в «вольво», он поставил компакт-диск с «Реквиемом» Моцарта, и настроение у него несколько улучшилось, словно он сбросил с себя тяжкую ношу. Но выехав на шоссе М11, Дэвид понял, что забыл задать Зандеру самый главный вопрос: зачем корпорации «ГТ» нужна его компания?

Пока Дэвид гнал машину в направлении Сент-Элбанс, Дик Зандер сидел напротив Макса Кларка в его кабинете. Финансовый директор был весьма доволен собой, пересказывая свой разговор со Стоуном.

— Может, стоило спросить его об этой новой компании, которую он создает? — Кларк был не из тех, кто слишком долго смотрит на вещи с хорошей стороны.

— Естественно, я все выясню, — поспешно ответил Зандер. — Но он не имеет ни малейшего представления, что мы собираемся делать дальше. Вероятно, он намерен открыть картинную галерею — ты же читал его анкету.

Кларк равнодушно пожал мясистыми плечами. Зандер поднялся, чтобы уйти, но вспомнил, что позднее должен встретиться с журналисткой из Эн-эн-эн.

— Как бы то ни было, сегодня я даю еще одно интервью британской телекомпании, и я уверен, что они считают, будто компания Стоуна привлекает нас качеством своей продукции. Обычная чушь, вроде «мировой экспансии в традиционные сферы бизнеса», — сказал Зандер, заметив во взгляде Кларка раздражение. — Но я проверю его научные разработки и узнаю насчет новой компании, — продолжал он, — и если что-то затевается, мы, как ты предлагал, нейтрализуем его технологические возможности, хотя я думаю, это крайние меры. По-моему, парень не собирается отстаивать свою честь.

Кларк опять пожал плечами и буркнул:

— Посмотрим!

Дэвид и Ник сидели в кабинете Дарриджа и обсуждали, сколько Дэвид сможет вложить в новое дело, когда их прервал звонок Шейлы. Обычно она могла самостоятельно справиться с любой критической ситуацией, используя необыкновенное сочетание властности и грубости, поэтому Дэвид встревожился.

Шейла передала трубку Саре. Та извинилась, что беспокоит его, но в лаборатории произошло такое, о чем Дэвид должен знать — немедленно, как она сказала. Сара говорила невнятно, и в ее голосе слышалось отчаяние.

— Подождите, Сара, — мягко сказал Дэвид. — Сосчитайте до десяти, подумайте хорошо, о чем вы хотите сказать, и начните сначала.

Молодая женщина тяжело вздохнула, и Дэвид испугался, что она сейчас заплачет. Она проверяла устойчивость «Верди» к высоким температурам. Контейнер для гамбургера, а точнее — внук того Первого Контейнера для гамбургеров, в течение нескольких дней подвергался температурной обработке. Несмотря на нехватку времени, Дэвид терпеливо слушал.

— Я слышала, что вы поедете к катетеру Дарриджу насчет «Верди», — произнесла Сара жалобным голосом. — Вот почему я решила, что вам следует знать… Он загорелся. И расплавился. Я думаю, у нас ничего не получится.

Глава двенадцатая

Записав гладкое, но бессодержательное интервью с Диком Зандером, Шарлотта отправилась в Вашингтон, чтобы взять интервью у полковника Вэгга, важной персоны в Пентагоне, который занимался поставками для армии. Эту встречу организовал Эд Стэнфилд. Для английской журналистки Пентагон был легендой из бетона: крепость, самое крупное в мире здание, с несколькими подземными этажами. В самом нижнем находился оперативный штаб, расположенный так глубоко, что, по слухам, мог выдержать прямое попадание ядерной бомбы.

В Пентагоне работали тысячи людей, но когда было вторжение в Гренаду, они, с их финансовыми возможностями, не сумели сделать приличную крупномасштабную карту для своих солдат. Странно, подумала Шарлотта. Она могла бы спокойно купить им такую — в картографическом магазине Стэнфорда в Лондоне на Ковент-Гарден.

Подойдя к дверям, она испытала детский трепет от того, что находится возле центра управления величайшей в мире военной машины. Но возбуждение быстро прошло. Вестибюль был такой же запущенный и пустой, как приемная британской службы здравоохранения. По обеим сторонам рентгеновского аппарата устаревшей конструкции стояли два охранника. Они, точно коровы, жевали жвачку, и ума в их взглядах светилось столько же, сколько у коровы. Когда Шарлотта протянула им свой заказанный заранее пропуск, они рассматривали его так, словно не умели читать, что, возможно, и было на самом деле, и пропустили, даже не взглянув на аппаратуру сопровождавших ее операторов. Если бы ее команда находилась в Министерстве обороны в Уайтхолле, то в специальных клетушках проверяли бы даже их задницы.