* * *
Не думал, что после обеда господин Эйриг прикажет мне отдохнуть с полчасика, а затем явиться собранным вниз, где он будет меня ожидать для поездки. Я не стал спрашивать, куда мы собираемся — разморённый сытной трапезой, совершенно счастливый, я, должно быть, согласился бы на всё что угодно.
Уже в карете я узнал, что мы едем к Базилу. Сонливость как рукой сняло. Напряжение чиркнуло спичкой где-то в глубине груди и разгоралось всё сильнее, покуда извозчик заставлял лошадей медленно пробираться сквозь оставленные хозяйкой-зимой сугробы.
— А что мы ему скажем? — готовился я к встрече, желая знать, что замыслил господин.
— Ничего особенного. Всё, что нам нужно, это оказаться с ним наедине. Никаких лишних ушей, говорить буду я, а ты помалкивай. Только не вздумай бояться. Я не собираюсь и пальцем его тронуть.
Господин Эйриг снова повторял для меня сказанное ранее. Он частенько так поступал, особенно когда речь заходила о непривычных мне вещах. По-моему, он очень старался, чтобы с испугу мое сердце не выпрыгнуло наружу. Это хорошо, конечно, но вот прямо сейчас я вдруг снова почувствовал себя несмышлёным ребёнком, дрожащим от собственной тени.
Собственные мысли почему-то не обрадовали. Не то чтобы это было важным, но я хотел дать понять господину, что не такой уж я и заяц — чуть что сразу дёру, и положиться на меня можно.
— Господин, вы говорили о магии, и я тут хотел спросить… — удостоверившись, что Эйриг меня слушает и не собирается обрывать, я продолжил: — А эта магия такая же, как в наших сказках?
— Смотря о каких сказках ты говоришь.
— Ну э-э… — «А действительно, о каких?» — Не знаю точно, но вот ведьмы могут отравить, есть сапоги-скороходы и мантия-невидимка. А волшебные бобы бывают?
Господин Эйриг рассмеялся, и я затих, поняв, что добивался не этого. Совсем наоборот. Вот же!
— Отравить можно кого угодно, для этого не нужно особых умений. Скорее, некоторые знания. Сапоги и мантия — это уже магия. Предметы можно заговаривать, наделяя их особыми свойствами. А волшебные бобы просто выдумка.
— Но ведь вы, господин, сами только что сказали, что предметы можно заговаривать.
— Верно. Только если верить твоей сказке, бобы вырастут до самых небес и мы попадём во владения великанов.
— Их не существует? — должно быть, я выглядел настоящим балбесом.
— Отчего же, — господин Эйриг наклонился вперёд, оперся локтями о колени; я сидел точно так же.
Наши лица оказались напротив, очень близко друг к другу. Я замер, а господин тем временем продолжал:
— Они жители Навистрала. Вот только чтобы попасть в их земли, нужно знать особенное место, — таял в карете доверительный шёпот.
— Такое, как ваш дом? — Мой голос тоже упал до шёпота, тело напряглось струной.
Я хотел вскочить с места и бежать прочь так же сильно, как и продолжать сидеть неподвижно в этой странной близости с господином, словно наши слова — весь этот разговор — странная ниточка, повисшая между ним и мной.
Эйриг кивнул, не сводя с меня гипнотический взгляд. Так, должно быть, смотрел змей на мышку. Мне следовало немедленно решить, что же делать дальше, но я не успел. Меня опередили.
Господин Эйриг склонился и поцеловал меня. Не так напористо, как за тем ужином. Его губы едва коснулись моих, но на одно-единственное мгновенье он дал мне почувствовать тепло, и, наверное, ощутил моё собственное. Я не шелохнулся. И тогда он сделал это снова. Новый поцелуй был таким же ласковым и нежным. Неторопливым, но неизмеримо долгим. Тепло успело разлиться вдоль конечностей, живот приятно скрутило. В основание моей шеи опустилась ладонь. Господин Эйриг придвинулся ближе, мы стали теснее друг к другу.
Я слегка испугался, поняв что в моём рту оказался чужой язык. Но подумать мне не дали.
Господин вёл себя очень осторожно, будто бы снова давая понять, что бояться мне совершенно нечего, но одновременно с тем был настойчив. Не знаю, как я это понял. Я словно ощущал всё что происходит — себя и его — до последней точки вокруг и внутри нас. И это было так… так…
— Приехали! — извозчик постучал по карете снаружи и я словно вынырнул на поверхность.
Меня отшвырнуло к противоположной стене, сердце колотилось как ненормальное, я вытаращился на господина. Он смотрел в ответ… Всего миг. Затем снова дружелюбно улыбнулся — как ни в чём не бывало, поднялся и вышел из кареты.
Пока господин Эйриг расплачивался, я всё ещё старался прийти в себя. Понять, что именно только что произошло, у меня не было ни единой возможности. Выскочив наружу, я пониже наклонил голову, стараясь спрятать пылающее лицо, и пошёл следом, надеясь не запутаться в собственных ногах.
