Дело в стиле винтаж - [58]

— А для чего предназначено другое ведро?

— Для винограда похуже — мы забраковываем двадцать процентов того, что собираем, — этот виноград пойдет на производство столового вина.

Вокруг царила праздничная атмосфера — рабочие смеялись и переговаривались между собой, некоторые слушали плееры. Одна девушка пела арию из «Волшебной флейты», в которой речь идет о мужьях и женах. Ее чистое приятное сопрано разносилось над виноградником.

Mann und Weib, und Weib und Mann…

«Как странно слушать это именно сегодня», — подумала я.

Reichen an die Gottheit an[27].

— А кто эти сборщики винограда? — спросила я у Майлза.

— Местные, которые помогают нам каждый год, плюс студенты и рабочие-иностранцы. Vendanges[28] в этом поместье занимает около десяти дней, а потом Паскаль устраивает большую вечеринку, чтобы отблагодарить всех.

Я поднесла секатор к стеблю:

— Нужно обрезать здесь?

Майлз наклонился и положил свою руку на мою.

— Лучше здесь, — сказал он. — Вот так. — Я почувствовала желание. — Теперь режьте — но грозди тяжелые, не позвольте им упасть. — Я осторожно положила виноград в ведро. — Я буду рядом. — И Майлз вернулся к своим ведрам, стоявшим в нескольких ярдах от моих.

Было жарко, работа оказалась тяжелой. Я была рада воде и особенно фартуку, который успел покрыться белой пылью. Я выпрямилась, чтобы размять спину. И посмотрела на Рокси, сидящую в тени с журналом и прохладительным напитком.

— Надо было заставить Рокси помогать нам, — услышала я слова Майлза. — Но когда имеешь дело с подростками, бессмысленно принуждать их к чему-либо.

Капля пота стекла у меня между лопаток.

— А как ее эссе по истории древнего мира?

— Все получилось замечательно. Надеюсь на высшую отметку. Я ее заслужил — писал это самое эссе всю ночь.

— Значит, вы отличный отец. Мое ведро полно — и что теперь?

Майлз подошел и переложил не слишком хороший виноград во второе ведро, затем подхватил оба.

— Мы отнесем их к прессу, — кивнул он на большие бетонные строения справа от дома.

В первом из них, куда мы вошли, стоял сладкий дрожжевой запах и шум, издаваемый большим белым вибрирующим цилиндром. Рядом с ним была высокая лестница, и находящийся наверху плотный мужчина в синем комбинезоне клал в него грозди, которые передавала ему хрупкая блондинка в желтом платье.

— Это Паскаль, — пояснил Майлз. — А это Сесиль. — Он помахал им рукой: — Паскаль, Сесиль, это Фиби!

Паскаль дружелюбно кивнул мне, взял ведро, поданное ему Сесиль, и вывалил виноград в цилиндр. Сесиль повернулась и тепло улыбнулась мне.

Майлз указал на четыре громадные красные емкости, стоящие вдоль дальней стены:

— Это бродильные чаны. Виноградный сок перекачивается в них из цилиндра через шланг. А теперь мы пойдем дальше… — Я последовала за ним в следующее строение, где было гораздо прохладнее. Там размещались металлические контейнеры с написанными на них мелом датами. — Здесь и в этих дубовых бочках выдерживается забродивший виноградный сок. А примерно через год мы разливаем его по бутылкам.

— А когда его можно пить?

— Столовое через полтора года, приличные вина — через два-три, а винтажные хранятся до пятнадцати лет. Мы производим в основном красное вино.

В стороне стоял стол с полупустыми бутылками, закупоренными серыми пробками; здесь были также стаканы, пара штопоров и несколько книг о вине. Стены украшали diplâmes d'honneur[29] в рамочках, которые вина из Шато-де-Боскета получили на международных винных фестивалях.

Я заметила на одной бутылке красивую этикетку — черный дрозд держал в клюве виноградную гроздь — и присмотрелась к ней.

— «Песня дрозда», — повернулась я к Майлзу. — Я пила это вино на прошлой неделе — в Гринвичском кинотеатре.

— Да, эта сеть закупает наши вина. Вам понравилось?

— Просто восхитительное. У него, я помню… соблазнительный букет.

— А какой фильм вы смотрели?

— «Анну Каренину».

— С?..

— Гретой Гарбо.

— Нет — я хочу спросить… с кем вы ходили в кино? Мне… просто интересно, — робко добавил он.

Я нашла неуверенность Майлза трогательной — учитывая, что в первую нашу встречу он был спокойным и учтивым.

— Мы были там с моим другом Дэном. Он в некоторой степени киноман.

— Ну… — Майлз посмотрел на часы. — Уже почти шесть. Нам лучше подготовиться. Мы поужинаем в деревне. Рокси, наверное, останется с Паскалем и Сесиль. Она может попрактиковаться во французском. А теперь, думаю, вам хотелось бы помыться…

Я подняла свои руки в пурпурных пятнах.

Когда мы шли к дому, я заметила, что Рокси покинула насиженное место, оставив там пустую бутылку из-под колы, горлышко которой атаковали осы. Майлз толкнул невероятных размеров входную дверь, и мы вошли в прохладное помещение. Холл был большим, со сводчатым потолком, неоштукатуренными балками и похожим на пещеру камином, возле которого лежали дрова. У подножия лестницы стояло на страже чучело медведя с оскаленными зубами.

— Не бойтесь его, — сказал Майлз, когда мы проходили мимо. — Он не кусается. А теперь наверх… — Мы пересекли лестничную площадку, Майлз открыл обитую панелями дверь, за которой оказалась большая ванна в форме саркофага, и снял с вешалки полотенце. — Хочу как следует отмокнуть.