Дело об убийствах в космическом борделе - [3]

Он вытащил кримпа и пустил его на пол — пусть побегает, может, чего и нароет. Хотя, конечно — вряд ли…

Отвернувшись, пошел по длинному коридору к выходу из квартала. Предстояло весьма неприятное занятие — составление очередного рапорта…

* * *

Конечно, по идее (да и по инструкции — тоже, тут Клейси с ее великолепным презрением абсолютно права) при малейшей даже тени подозрения о причастности к преступлению представителя другой расы он обязан был пройти курс полной переориентировки личности — разбираться с негуманоидными невозможно, применяя земные мерки и человеческие понятия. А тем более — на Эльве, где понятия эти несколько смещены даже по общегалактическим представлениям. Так что переориентировка личности светила икс-инспектору в ближайшем будущем наверняка, и отвертеться от нее ни малейшей возможности не предвиделось.

Пока что его спасало только то, что подпадающих под подозрение видов и даже классов на Эльве было слишком много, а переориентировки по мульти-принципу от своих подчиненных не вправе требовать даже самое высокое начальство, только добровольно ежели какой кретин согласие проявит. Индрю Кис кретином не был и в добровольцы не рвался.

Подобное объяснение вполне могло и пройти, это бы даже шеф скушал — поморщился бы, конечно, но скушал, никуда бы не делся! Разве что стал бы настаивать на немедленном снижении количества подозреваемых. Любым способом, главное — чтобы немедленно. Может быть, даже явился бы лично. С него станется, он даже отпуск запросто ради интересного дела прервать может, трудоголик несчастный!

И, покопавшись как следует в местном дерьме, он бы обязательно нашел какую-нибудь зацепочку, позволяющую безапелляционно заявить что-либо в таком духе: «К преступлениям имеет место быть причастной многосуставчатая членистоногая особь из левой ветви семейства пандорианских псевдоядовитых крабопауков, на левой передней клешне имеется родимое пятно и полустертая гравировка, шестой глаз справа поврежден катарактой».

И несчастному икс-инспектору пришлось бы влезать в панцирь типичного представителя пандорианских крабопауков, чтобы с его точки зрения попытаться понять, чем же настолько непреодолимо привлекательной показалась ему перспектива оторвать ноги несчастной проститутке.

А скорее всего, шеф пососет свой знаменитый мундштук и скажет с глубокомысленным видом нечто более абстрактное, типа: «По-моему, это дело лап крысюков. Или шакалоидов. Точнее сказать не могу»… И бедному икс-инспектору таки придется переориентироваться по мульти-принципу, влезая одновременно в две-три вполне типичные шкуры, потому что для парного добровольности еще не требуется. И хорошо еще, если дело ограничиться одним только крысюком-шакалоидом, и знаменитая шефская интуиция не выкинет финт под названием: «А это я так пошутила!..»

* * *

Индрю Кис боялся переориентировки.

Шефская интуиция что-то пробуксовала в этом случае. А, может быть, многомудрый шеф просто считал расточительством тратить столь драгоценный дар на подчиненных. Честь и хвала его бережливости в таком случае! Поскольку иначе давно бы уже вышибли ко всем чертям из отдела человека, которому легче броситься с голыми руками в темной подворотне на пребывающего в скверном расположении духа пандорианского крабопаука, чем просто и цивилизованно при посредстве гипнокристалла посмотреть на мир его двенадцатью глазами.

Впрочем, нет. Не вышибли бы.

Переориентировали.

Это сейчас просто…

* * *

Индрю передернуло.

При всем желании он никогда бы не смог забыть томительно долгих вечеров в стационаре у реперверзаторов. Его туда притащили силком, прямо с работы, он был уверен, что без Мими не обошлось, иначе как бы они узнали? Он же не маньяк, в конце-то концов, чтобы прямо на работе… ну, это самое… проявлять, то есть, нездоровый интерес к шестигранным яйцекладам и острошипастым вторым коленкам на задних толчковых ногах…

Правда, еще больше его тогда возбуждали закругленные формы опорных щупалец с пикантными утолщениями присосок, но раздобыть самку осьминога оказалось значительно сложнее. А кузнечики — они в любом зоомагазине к вашим услугам имеются, еще и упакуют красивенько, если попросишь…

Мими он тогда так и не простил.

Глупая баба.

Ну чем ей, скажите на милость, могла помешать маленькая очаровательная клеточка с маленькой и очаровательной саранчой?!.. Милое украшение прикроватной тумбочки. Там был такой экземпляр!.. Форма этих коленок… И эти нежнейшие крылья!.. Нет, все-таки женщинам некоторых вещей понять просто не дано…

* * *

— Я бы Вам не советовала сейчас идти по Центру…

Он вздрогнул и остановился.

И подумал, что Клейси бы очень пошли очки — такие мерзкие маленькие очечки в грубой оправе. Они идут всем синечулочным стервам. Она же ничего не может сказать просто, все время с подначкой и провокацией, вот как сейчас, например. По типу: «А что, слабо?!..»

Он ненавидел эту ее привычку.

— Мы же прошли по нему, когда шли сюда.

— Это было тридцать две минуты назад. А семнадцать минут назад закончилась предупредительная двухчасовая забастовка. Впрочем, решение, конечно же, остается за вами…

В ее голосе было столько предвкушающего удовлетворения, что за одно это с нею мучительно хотелось сотворить то, что на Эльве было категорически запрещено. Причем в какой-нибудь самой что ни на есть изощренно-паскудной форме.