– Скотч хорошо пить во время беседы, – сказала она, – но я замерзла, и мне не по себе. Мне нужна хорошая порция бренди. Хотите присоединиться?
– Нет, – ответил Мейсон. – Думаю, и вам не стоит этого делать.
Она уже собиралась налить, но при этих словах развернулась и уставилась на него.
– Не стоит?
– Нет.
– Почему?
– Потому, – ответил Мейсон, – что если в течение ближайшего получаса вы выпьете бокал бренди, а потом еще и виски, то утратите критическую ясность ума. И вам начнет казаться, что вы можете справиться с вещами, которые на самом деле вам не под силу.
– Не понимаю, о чем вы говорите?
– Где то меховое пальто, – спросил Мейсон, – которое было на вас, когда вы пришли ко мне в офис?
– Висит на вешалке. А что?
– Там, в холле?
– Да.
Мейсон поставил свой бокал, поднялся и направился к указанной ему двери. Он открыл платяной шкаф и вынул вешалку с пальто из черно-бурой лисицы, которое видел на ней в офисе.
Внезапно она бросилась к нему.
– Нет, нет! Повесьте его обратно. Вы не можете…
Мейсон сунул руку в правый боковой карман пальто и вынул револьвер 32-го калибра.
– Когда вы были в офисе, – сказал он, – мне показалось, что в вашем кармане лежит что-то тяжелое.
Она молча застыла на месте, как будто находка Мейсона лишила ее способности двигаться.
Мейсон откинул барабан и увидел, что в нем не хватает одного патрона.
Он понюхал ствол, вставил на место барабан, повесил пальто обратно в шкаф, аккуратно закрыл дверцу, вернулся в комнату и опустился в кресло. Он положил револьвер на столик рядом с креслом, взял свой бокал и сказал Милдред Фолкнер:
– Понятно.
Не глядя на него, она вернулась на то место, где оставила виски и содовую. Потом передвинулась поближе к обогревателю.
– Можно мне… можно мне это выпить?
– Конечно, – ответил Мейсон. – Обязательно выпейте. Это вам поможет. Только не переборщите.
Она выпила почти половину бокала, не сводя с него широко раскрытых, испуганных глаз.
– Довольно холодно для этого времени года, – сказал Мейсон. – Я заметил, что, когда дни стоят теплые и сухие, обычно дует ветер из пустыни, и поэтому ночью резко холодает. Ваше пальто должно было вас согреть.
Она с трудом выговорила:
– Я просто ж-жутко замерзла. У меня сейчас какая-то н-нервная лихорадка.
– Виски вас согреет, – заметил Мейсон. – Как давно у вас этот револьвер?
– Два года.
– Разрешение есть?
– Да.
– Купили его здесь, в городе?
– Да.
– Вы знаете, что баллистическая экспертиза может делать с пулями?
– Нет. Что?
– Каждая выпущенная пуля несет в себе точную информацию о том оружии, из которого был сделан выстрел.
– Вы хотите сказать, что как… как мой адвокат, вы предупреждаете меня…
– Я не ваш адвокат.
– Нет? Но я думала…
Он покачал головой:
– Только не в этом случае.
– Но почему?
– У меня очень мало информации о деле. А просто так я себя не продаю. Мои мозги – это не товар вроде автомобиля, который каждый может купить по сходной цене. Человек может приобрести бронированную машину и ограбить с ее помощью банк, но он не может заплатить за мои юридические познания, чтобы использовать их в преступных целях.
– Мистер Мейсон, вы серьезно это говорите? Вы правда думаете, что я его убила?
– Я не знаю. Даже если вы это сделали, возможно, у вас были для этого какие-то оправдывающие вас причины. Все, что я могу вам сообщить, – это то, что я не возьмусь за это дело до тех пор, пока не буду располагать всеми фактами.
– Вы хотите сказать…
Мейсон нетерпеливо взглянул на свои часы и ответил:
– Я хочу сказать, что в любую минуту здесь может быть полиция. Если я соглашусь представлять ваши интересы в суде, мы должны договориться обо всем раньше, чем они появятся. А если в вашей истории есть какие-то слабые места, то небольшая репетиция вам не помешает. Я вас слушаю.
– Я не хочу, чтобы вы представляли меня в суде.
– Не хотите?
– Нет. Я хочу, чтобы вы представляли Карлотту, мою сестру.
– Какое отношение она имеет к этому делу?
Милдред несколько секунд помолчала, потом быстро сказала:
– Послушайте, мистер Мейсон, если вы будете адвокатом Карлотты и я расскажу вам всю историю, они не смогут заставить вас выдать эту информацию?
Мейсон ответил:
– Все, что вы мне расскажете, останется между нами.
– Но это будет законно? Если я вам что-то расскажу, а вы адвокат Карлы…
– К черту законность, – перебил ее Мейсон. – Давайте не будем ходить вокруг да около. Для того чтобы хоть что-нибудь сделать, мне надо сначала знать, о чем идет речь.
– Хорошо, – сказала она. – В общем, это простая история. Вчера вечером я заглянула к Карле и Бобу. Я поговорила с Бобом, рассказала ему о Пивисе с его пятью сертификатами и предупредила, что утром мне понадобятся акции. Боб отнесся к этому довольно легкомысленно, но привел столько разных причин, почему он не может дать мне эти акции, что у меня возникли подозрения и… Хотя я в этом не уверена, но мне кажется, что Карла подслушивала нас с лестницы.
– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Ближе к делу.
– Вы понимаете, что могло произойти. Боб заложил эти акции. Чтобы показать их мне, он должен был каким-то образом вернуть их назад. И он поспешил к Линку.
– Почему вы думаете, что он это сделал?
