Дело о бюловском звере - [44]

Иван Несторович говорил терпеливо, долго, старался не упустить ни единой детали. Слушал Делин очень внимательно и с каждой минутой становился все серьезнее.

— Я полагал, он притворяется, — разоткровенничался Иноземцев напоследок. — Но все реакции были совершенно естественными. До сих пор перед глазами это искаженное от ужаса лицо. Признаться, я не ждал такого стремительного эффекта. Возможно, он человек легко внушаемый, и болезнь была внушена ему так же легко, как мой гипноз.

— Чем-нибудь поили, кололи, прежде чем начать?

— Да нет же! Не подумайте, что он был под действием лекарства. Гипноз дает положительный результат исключительно при безоговорочном доверии гипнотизеру, иначе может произойти непоправимое. Хотя в нашем случае как раз непоправимого избежать не удалось.

— Да-а, — протянул Делин. — Но ваш эксперимент, голубчик, действительно еще раз доказывает, что бывший генерал жил во власти инспираций. Что таить, не он один, весь уезд, вся губерния поверили выдумке.

— Но как? — разволновался Иноземцев.

— Да так. Ловко выдуманная и не менее ловко разыгранная легенда держала в страхе всю округу. Прямо Жеводанский зверь, — исправник усмехнулся в усы. — Только наш будет Бюловский. Для начала утешьтесь: генерал был отравлен, так что дело не в гипнозе. Иннокентий Петрович нашел след укола на плече. В крови обнаружены следы коньяка и еще весьма любопытного вещества. То же вещество отыскалось в богадельне — в лаборатории в жестяном сосуде. Акулина Ивановна сказала, ваших рук дело.

— Это луноверин. — Иноземцев был потрясен. — Но как, позвольте, он попал в кровь генерала? Да еще вместе с коньяком…

— А дальше еще любопытнее. — Исправник достал из кармана тряпицу, развернул, показал шприц со следами розовато-серого раствора.

— Это мой.

Вспомнил вдруг, как наполнил его и отложил, когда Ульянушка его пристыдила.

— Мы изъяли его у Ульяны Владимировны.

— Как?.. У Ульяны Владимировны?

— Увы, Иван Несторович. Пробудитесь, наконец. Девчонка отравила дядьку — вколола ему вещество перед тем, как вы вошли. Он ведь не чувствовал ничего. Нагнулась обнять и всадила незаметно иглу. А потом перед смертью выведала, где он спрятал африканские алмазы, и собралась бежать. Вы вчера утром исчезли. Я побывал в богадельне, на кладбище, вернулся в управу, вас не обнаружил и почуял неладное. Единственное место, где вас стоило искать, — усадьба. Видите, я не ошибся. Мы прибыли вовремя. Почти вовремя. Не знаю, кто склонил вас к такому странному поступку — броситься из окна башни. Ох, и прежалкий вы имели вид! Пришлось карету с вами отправить, чтобы, не дай господь, не окочурились там. Дознание шло всю ночь. Можете не сомневаться: гаденыши во всем признались.

— Что вы такое говорите! — вскричал Иноземцев. — Ульянушка не могла этого сделать! Она сущий ангел!

— Такой уж и ангел, — усмехнулся Делин. — Вы простите, что поневоле приходится ранить вам сердце, но правда есть правда.

— Не может этого быть, я уверен. — Иноземцев вскочил и принялся метаться по комнате. Слезы застилали глаза — из-за больной руки или сердце так ныло?

— Она же вас и не повесила едва, она же на кладбище чуть живым не закопала. Нашел я там маску, вымазанную фосфором, рядом разрытую могилу — и сразу все понял. То, что с вами приключилось, было жестокой игрой. Вы, как и остальные незадачливые доктора, оказались статистами в этом спектакле. С вашей помощью раздували эту историю про упырей.

— Зачем?

— Чтобы извести генерала слухами, в крайнем случае убить, а вину свалить на лекаря. Алмазы. — Исправник многозначительно поднял палец.

— Неужто для этого нужно было возводить целую богадельню и столько народу извести?

— Ах, до чего вы, Иван Несторович, наивны! За своими исследованиями жизни не знаете. — Исправник махнул рукой, горбатого, дескать, могила исправит, и продолжил: — Самое удивительное, что никто из бывших крепостных не был убит. Управляющий под видом предводителя дворянства разъезжал по уезду, собирал покойников, мол, эпидемия, так надо, и тайно привозил тела в богадельню. Там покойника хоронили вместо преставившегося пациента. Диагноз всем ставили один: «укушенный».

— Значит, Николя?

— Он самый. И это его настоящее имя. Николя Сонер — шулер, авантюрист, нанятый вместе с Натали Жановной, такой же авантюристкой. Наняла обоих скромница наша Ульянушка. Сделал я запрос в Петербург: оба бежали из Парижа, где ограбили самого Плон-Плона. Натали изображала оперную диву, неделю даже выступала в тамошней Гранд-опера самым натуральным образом. В Бюловке оба засели переждать.

— Как же так? Неужели генерал женился на авантюристке?

— Да уж, окрутила старика.

— Но когда же Ульянушке было нанять авантюристов, если она из поместья не выезжала?

— С чего вы взяли? Выезжала. — Делин покопался в карманах, нацепил на кончик носа пенсне и развернул бумагу. — В 1882-м, в конце зимы. И двумя годами позже летом ездила в Петербург. Оба раза вместе с дядюшкой ездили. Предположительно именно тогда она и познакомилась с этими проходимцами. Соблазнила их сокровищами, обрисовала свой коварный план. Тем как раз требовалось скрыться на время, вот они и согласились.