Дело о бюловском звере - [46]
Он медленно шагал по коридору, отыскивая номер. Нашел. Открыл дверь. Внутри уже сидела пассажирка, которой предстояло делить с ним пространство в три аршина ближайшие два дня. Иноземцев бросил косой взгляд на даму. Одета в черное, на лице вуаль. Видно, вдова, и отчего-то одна, без сопровождающих. Поздоровался, сел напротив. Через несколько минут поезд тронулся.
От неловкого молчания, повисшего в пространстве купе, Иноземцев не знал, куда девать глаза и руки. Схватил со стола первую попавшуюся газету, принялся читать. Как назло, на первой полосе огромными буквами было выведено:
«РАСТЕРЗАННОЕ ТЕЛО БЮЛОВСКОГО ЛЮДОЕДА НАЙДЕНО НА КРЫЛЬЦЕ БОГАДЕЛЬНИ Т-ского УЕЗДА Т-ской ГУБЕРНИИ».
Внизу подробнейше описывались история с упырями и героические деяния петербургского доктора. Аналитическим способностям уездного исправника тоже было отдано должное.
Иноземцев скомкал газету и в гневе отбросил. Тут же спохватился, нагнулся, чтобы поднять.
Дама повернулась, медленно подняла вуаль и одарила его чарующей улыбкой. Иноземцев обмер. Ульяна!
— Да, мой друг, вы правы, статейка дрянь. Кстати, рада познакомиться — Элен Бюлов.
Пальчики, затянутые в черную атласную перчатку, повисли в воздухе. Он так и не мог ничего сказать. Дернулся было от неожиданности, но немедленно скривился: рука на перевязи запульсировала болью.
Тут у ног что-то зашевелилось, зафырчало, зачмокало. Коленями он ощутил шерстяное прикосновение. Ульяна нахмурилась и глянула под стол.
— Дядюшка, как вам не стыдно. — Она погрозила пальчиком и снова послала Иноземцеву обворожительную улыбку. В эту минуту на краю стола показались две черные лапы, за ним черная морда, уши-блюдца и бурая холка, усыпанная пятнами.
Да это же самая настоящая африканская гиена!
Глава IX. Укушенный
Иноземцев вскочил. Ульяна сделала театральное движение рукой — острая боль пронзила роговицу, не иначе метнула мелкой солью, не спасли и очки.
Когда опомнился, когда наконец разлепил веки и смог оглядеться, не было уже ни ее, ни зверя. Выбрался в коридор, схватил за руку кого-то из поездной бригады, стал расспрашивать, мол, с ним ехала дама в траурном наряде с огромной животиной на поводке. А может, и без поводка, кто ее знает. Железнодорожный служащий только шарахнулся и глаза выпучил: какая такая животина? В состав с животными никого не пускают. Так и ходил в отчаянии по вагону, в каждое купе заглядывал. Но только пассажиров сердил, а Ульянушку свою и не обнаружил.
Пришлось вернуться. Если ее пустили в поезд с этаким псом, верно, за все было хорошо заплачено.
До столицы добрался в состоянии потерянном.
Лаврентий Михайлович, предупрежденный письмом, лично встретил на вокзале. Растроганно обнял, оглядел лицо, сплошь в ссадинах, поохал и повез в родную Обуховку — накладывать гипсовую повязку.
В двух словах, бессвязно Иноземцев пересказал свое страшное приключение, а под конец и вовсе отдал дневник: живописать подробности не было сил. Ларионов, добрая душа, тотчас принялся хлопотать о приличном жилье. При больнице Ивана Несторовича поселить не удалось, все квартиры были заняты. Зато отыскалась старая немка, которая сдавала комнаты с пансионом на набережной Введенского канала в доме под номером 13, за казармами Егерского полка. У Розины Александровны Шуберт как раз пустовали три комнаты. Иноземцев занял лучшую, с чудесным бюро и окном на канал. С одной стороны за стенкой комната пустовала, с другой соседом оказался отставной канцелярист, тишайший старик.
Пока осматривал будущее жилье, успел разглядеть свое отражение в оконной раме. Ссутулился, исхудал, через плечо черная косынка, и рука временами все еще пульсирует болью. Как теперь работать в больнице? И какой отчет отправить в Выборг отцу?
— Писем от Нестора Егоровича не было, дай бог, и не узнает ничего. А если узнает — только гордиться станет. — Ларионов словно прочел его мысли. — И пока не снимут повязку, можете быть свободны.
— Помилуйте, — взмолился Иноземцев, — если позволите, я хотел бы завтра же выйти на службу. Оперировать не смогу, но осмотры проводить — сколько угодно.
— Что вы, голубчик, занятий себе здесь не найдете? — отмахнулся Ларионов. — Сидите уж. Только дом не спалите. Не хотелось бы расстраивать почтенную старушку.
Иноземцев слабо улыбнулся.
— Бросил я это гиблое дело, Лаврентий Михайлович. Для диссертации придется искать другую тему. Вы оказались правы. Теперь хочу как все. Словом, приду завтра. Не прогоните?
Это был его последний разговор с заведующим.
Спал он из рук вон плохо и, едва рассвело, был уже в отделении. Поначалу вроде и не обратил внимания на печальные лица подлекарей и сиделок, но те уж как-то неестественно были тихи. Потоптался в докторской, заглянул в палаты, пробежал глазами по дощечкам у кроватей. Сходил в операционную: фельдшер Лукьянов обрабатывал ножевую рану в плечевом сплетении. Иноземцев только глянул на них и сразу вышел, едва не выбежал: ком подкатил к горлу. Теперь он ни вида крови, ни плоти растерзанной не мог вынести — сразу вспоминал бюловских антропофагов. Слонялся по пустому коридору, пытаясь отогнать видения. Потом, обессиленный, оперся о стену и долго так стоял с закрытыми глазами.
1887 год. Молодой земский врач Иван Иноземцев, чтобы поправить пошатнувшееся психическое здоровье после злоключений в имении Бюловка, переезжает в Париж, но и там не может избавиться от призраков прошлого и опасений за будущее. Несмотря на блестящую врачебную практику и лекции в европейском университете, Иван Несторович понимает, что тихой и безмятежной жизни во французской столице ему не добиться. Один из его студентов – внук самого Лессепса, гениального инженера и дельца, занимающегося проектом эпохи – прокладкой Панамского канала.
1888 год. Земской врач Иван Иноземцев не может наслаждаться спокойной жизнью в имении, да и женушка Элен все никак не может успокоиться и забыть свои фокусы и любовь к аферам. А тут еще выясняется, что изобретенный Иноземцевым препарат «лунаверин», который обладает необычными и отравляющими свойствами, Элен передала, шутки ради, одной крупной европейской фармацевтической компании. И скоро он выйдет под другим названием как микстура от кашля. Иноземцев не может допустить, чтобы яд попал на прилавки аптек по всему миру…
1907 год. Бывшему адвокату Эмилю Гершину, вернувшемуся из длительного путешествия по Гималаям, предстоит разгадать загадку смерти доктора Иноземцева. Для этого ему придется столкнуться с жертвами экспериментов над искусственной жизнью, раскрыть тайну стеклянного склепа на острове Лонг-Айленд и даже принять участие в кругосветном ралли Нью-Йорк — Париж… И конечно, в деле не обходится без коварной и обольстительной авантюристки Ульяны-Элен Бюлов-Иноземцевой…
1892 год. Земского врача Ивана Иноземцева направляют в столицу Туркестанского генерал-губернаторства – Ташкент. Но добраться до нового места службы Иноземцеву не удается: его похищает шайка разбойников во главе с коварным басмачом Юлбарсом, приручившим настоящего тигра. По всему краю ходят слухи и легенды о набегах банды Юлбарса. Он жесток и безжалостен, умен и необычайно хитер, так зачем же ему среди оазисов и миражей пустыни понадобился обычный земский врач Иван Иноземцев? И как теперь ему справиться с новой напастью – эпидемией холеры, которая преследует местных жителей?..
Мы все носим тысячи масок и одеваем их сообразно обстоятельствам. Можем быть милыми и сострадательными, иногда немного глупыми, порой грубыми и нахальными. И для кого-то может стать шоком, когда близкий человек снимает последнюю свою маску, чтобы показать настоящее лицо, а под ней оказывается звериный оскал.
Ночью в приёмное отделение больницы привезли молодую женщину в бессознательном состоянии. Врачи всю ночь пытались привести её в чувства. А утром она пришла в себя и сбежала из отделения, пока никто не видел. Медсестра видела, как на автобусной остановке её насильно запихивали в машину двое мужчин и сообщила об этом в полицию. В ходе расследования этого дела, вскрылись не только преступления, но и очень интересные тайны некоторых особ…
Мог ли подумать австралийский миллионер Джейсон Полякофф, решив однажды жениться на русской красавице Соне Богдановой, что любовь к ней сведет его с ума? Мог ли он ожидать, что эта любовь превратит его из законопослушного человека в преступника? Мог ли он представить, что желание обладать картиной, на которой изображена женщина, удивительно похожая на Соню, доведет его до ограбления русского провинциального музея, где хранится это сокровище — полотно Зинаиды Серебряковой «Прощание славянки»? И мог ли Джейсон вообразить, что Сонь окажется две, а он будет вовлечен не только в преступление, но и в историю многолетней мести…
В доме престарелых произошел пожар. Экспертиза показала, что одна из погибших на самом деле была убита — кто-то, воспользовавшись суматохой, задушил пожилую женщину. Поскольку в городе уже давно ходили слухи о том, что директор этого учреждения обирает своих подопечных и производит странные манипуляции с их квартирами, корреспондент городской газеты Юлия Сорнева решила убить сразу двух зайцев — провести журналистское расследование обоих горячих дел. Для этого она устроилась в дом престарелых санитаркой и принялась изнутри разведывать обстановку.
Знакомые нам дамочки Аня и Геля отбыли в Москву, дабы театральные премьеры посетить, по музеям и выставкам походить. Но вскоре прервали свой вояж, так как в Тригорске их друзья-полицейские оказались в очень неприятной ситуации. Вот и вернулись подруги домой, чтобы защищать, помогать и спасать.
Порой эксперту-филологу Виктории Берсеньевой достаточно проанализировать текст, чтобы найти преступника. Именно поэтому к ней обращается владелец айти-компании Павел Кнопкин. Он подозревает, что один из его сотрудников продает секретные документы конкурентам. Вика и ее племянник Саша отправляются расследовать готовящееся преступление в столицу далекого Эквадора, экзотический город Кито. Но Сашу очень тревожит, что Вика слишком очарована молодым миллионером Павлом и принимает все его слова на веру. Похоже, она не понимает, что эксперт ему нужен лишь для прикрытия…