Декалог - [24]

Мать Ярека. Раздевайся. Может быть, придется подождать.

Анка. Мне холодно.

Мать Ярека окидывает Анку взглядом человека, много повидавшего в жизни.

Мать Ярека. Могу напоить тебя горячим чаем… А хочешь просто рюмочку водки?

Анке такое не приходило в голову; что ж, идея хорошая. Мать Ярека достает графин, рюмки, наливает себе на донышко, Анке почти доверху. Анка нерешительно держит свою рюмку.

Анка. Ярек говорил вам, что… хочет на мне жениться?

Мать Ярека. Выпей.

Обе поднимают рюмки, Анка выпивает водку, не поморщившись, залпом.

Мать Ярека. Говорил…

Анка. Я могу за него выйти. Хоть сейчас.

Мать Ярека. А твой отец?

Анка. Неважно. Да он мне и не отец.

Мать Ярека внимательно на нее смотрит — можно сказать, пронизывает взглядом. Встает и убирает графин в шкафчик.

Мать Ярека. Торопишься. А изменить уже ничего не удастся.

Анка. Да.

Мать Ярека. Чтобы что-то начать, надо сперва покончить с тем, что было.

Анка. Я покончила.

Мать Ярека. Нет. Иначе бы ты так не спешила.

Анка не отвечает. Возможно, она поняла, что мать Ярека права.

Мать Ярека. Хочешь, отвезу тебя в квартиру моей сестры? Впрочем, можешь поехать и без меня, ты, кажется, там бывала. Ярек иногда выкрадывает у меня ключи. Но ему пока ничего не говори. Он тебя любит. Подожди несколько дней. Ну как, поедем?

18

Анка у дверей своей квартиры нажимает и долго не отпускает звонок. Никто не отзывается. Анка съезжает на лифте вниз. Когда лифт останавливается на первом этаже, его дверь открывает Михал. Заходит в лифт, ждет. Анка нажимает кнопку, лифт поднимается.

Михал. Я тебя искал.

Анка. Я забыла ключи.

Лифт останавливается на их этаже, но ни Михал, ни Анка не торопятся выходить.

Анка. Наш…

Оба по-прежнему не двигаются с места. Лифт трогается, ползет вверх, останавливается. Входит ординатор (из второй новеллы), смотрит на них с удивлением.

Ординатор. Вниз?

Михал кивает, лифт спускается на первый этаж, ординатор выходит, Анка с Михалом остаются. Секунду стоят неподвижно, потом Анка нажимает какую-то кнопку.

Михал. Прости. Прости, Анулька.

Анка. Ты знал?

Лифт останавливается в подвале.

19

Мы тут недавно были. Сейчас в подвале еще темнее. Анка испуганно замирает, Михал зажигает свет. Ведет Анку по длинному коридору между двумя рядами ажурных деревянных дверей кладовок. В их кладовке нет электричества. Михал достает спички и зажигает две стоящие на окне свечи. Все повторяется: Михал передвигает те же предметы, которые пришлось отодвигать Анке: велосипед, лыжи… Открывает черный чемодан. Достает косметичку, протягивает Анке фотографию. Две женщины и двое мужчин на курорте.

Михал: Узнаешь маму?

Анка. Да.

Михал. Один из них… возможно… твой отец.

Анка разглядывает фотографию.

Михал. Спрячь. Может, попробуешь его разыскать…

Анка. Зачем?

Михал. Я видел кучу фильмов, где дети разыскивают своих отцов.

Анка отдает ему фотографию, Михал прячет ее в косметичку.

Анка. А это?

Михал. Мамина. Мне отдали в больнице.

Бросает косметичку в чемодан, словно не хочет больше о ней говорить.

Анка. Когда ты узнал?

Михал. Я всегда знал.

Анка. Ты меня обманул.

Михал. Да. Нет. Это не имело значения. Ты была моей дочкой.

Анка. Надо было сказать.

Михал. Я хотел, чтобы ты прочитала письмо, когда тебе исполнится десять лет. Но в десять лет ты была еще слишком мала. Я решил подождать до пятнадцати, но в пятнадцать оказалось, что ты уже взрослая. Тогда я положил его в желтый конверт.

Анка. Как просто, да?

Михал. Я подумал, что в наших отношениях уже все равно ничего не изменится.

Свечки на окне догорают.

Анка. Мне кажется, ты врешь. Врешь?

Анка замечает, что пламя свечей начинает колебаться.

Анка. Смотри. Твоя — левая, моя — правая. Чья первая погаснет, тот может задать вопрос. Идет?

Михал. И…

Гаснет левая свечка — Михала.

Анка. Спрашивай.

Теперь гаснет ее свеча. Михал и Анка освещены далеким светом, просачивающимся из подвального коридора.

Анка. Дай руку.

Михал. У тебя холодные руки.

Анка. Согрей меня.

Михал дышит на ее ладонь, словно это ладошка ребенка; вероятно, он когда-то грел так Анкины руки.

20

Анка в своих высоких сапожках садится в кресло.

Анка. Ты выиграл. Можешь задать вопрос.

Михал. Я уже спрашивал на остановке.

Анка. О чем?

Михал. Зачем ты прочла письмо.

Анка. В первый раз… в первый раз я его увидела, когда мы переезжали: рассыпалась какая-то папка. Мне тогда было шестнадцать лет.

Михал. Пятнадцать с половиной.

Анка. Я положила его обратно, но все время помнила, что оно существует. Вначале меня разбирало любопытство. Я думала, там какие-нибудь документы, завещание… Начиталась приключенческих романов… Потом решила, что это наставления: как мне жить. Быть порядочным человеком и тому подобное. Потом заметила, что, уезжая, ты забираешь письмо с собой, значит, это не наставления и не завещание. В последний раз ты его оставил.

Михал. Да, оставил.

Анка. Нарочно? Положил вместе с документами, чтобы не забыть, но не взял.

Анка встает, идет в свою комнату и приносит оба конверта и письмо, которое написала сама себе. Кладет все перед Михалом.

Анка. Ты его когда-нибудь читал?

Михал. Нет.

Анка. А я прочла, потому что ты этого хотел.

Михал. Исчерпывающее объяснение.

Анка. Нам в училище втолковывают: подумай, для чего ты это говоришь, с какой целью.