Декабристы - [137]

Такова гражданская «лирика» Рылеева, по которой из года в год можно проследить рост его боевого настроения. Число этих гражданских лирических стихотворений, как видим, очень ограничено, и из них своевременно в печать попало лишь самое ничтожное количество. Вот почему говорить о влиянии этой лирики на умы современников в широком смысле этого слова едва ли возможно.

Славу Рылеева как поэта и гражданина составляли не эти песни, а его гораздо более скромные по тону и по содержанию «Думы» и поэма «Войнаровский»; и это понятно, потому что высокий подъем гражданских чувств, граничивший с призывом к восстанию, мог быть усвоен и понят лишь некоторыми избранными, тогда как гражданская мораль «Дум» и «Войнаровского», как сейчас увидим, была по плечу всем, кто только думал об общественных подвигах, о служении родине, о благородстве ума и чувств, – а кто об этом не думал в тот сентиментально-либеральный век? Чтобы вдохновиться стихотворением Рылеева «Гражданин», нужно было стоять в лагере недовольных, а чтобы при чтении «Дум» на глазах навернулись слезы восторга – для этого достаточно было быть только «благомыслящим», как тогда говорилось, сыном отечества.

XI

Рылеев очень любил свои «Думы» и относился к ним весьма ревниво, и едва ли ошибемся, если предположим, что эта любовь была обусловлена в значительной степени привязанностью «литератора» и «поэта» к своему детищу, а не исключительно чувствами гражданина и верой в спасительность и правоту тех истин, которые в этих «Думах» писатель высказывал. Хотя Рылеев и заявлял открыто, что он не поэт, а гражданин преимущественно, но это признание не вполне свободно: в сердце нашего писателя тяготения к поэзии было не меньше, чем гражданского духа. Форма, разработка темы, поэтические красоты произведения, нежные чувства и поэтические образы были для Рылеева большой приманкой, и он очень радовался, когда слышал себе похвалы как художнику. Все это, конечно, нисколько не мешало ему нанизывать свои «Думы» на одну строгую общественную и гражданскую мысль. Но не только эта мысль заставляла его слагать эти песни. Они были навеяны малороссийской природой, среди которой он прожил самые счастливые годы своей жизни, преданиями старины, которые он любил за их поэзию, воспоминаниями Отечественной войны, которая нас так прославила, юношескими мечтами о героических подвигах во славу отчизны и иными, теперь, конечно, неуловимыми мыслями и чувствами…

«Думы» стали печататься в разных журналах, начиная с 1821 года, и вышли отдельным изданием в 1825 году в Москве. Тогда же Рылеев поставил их под охрану либерального, ему столь дорогого имени Николая Семеновича Мордвинова, которому он посвятил свой сборник.

Работа над «Думами» была завершена приблизительно в конце 1823 года, так как, начиная с 1824 года, Рылеев стал печатать в журналах отрывки из новой серии аналогичных «Думам» стихотворений, которые он в отличие от «Дум» стал называть «поэмами», и лучшим образцом которых была изданная им в том же 1825 году поэма «Войнаровский».

«Поэмы», создание которых совпадает с самыми тревожными годами политической деятельности Рылеева (1824 и 1825), по своей основной гражданской тенденции значительно смелее и определеннее «Дум», но во всех них совсем нет того боевого пафоса, который так силен в гражданской лирике Рылеева. И «Войнаровский» и отрывки из других «Поэм», как и «Думы», – создания прежде всего «поэтические», а затем уже «политические».

Поэтические достоинства «Дум» не особенно высоки, да и внешняя форма их, по собственному признанию Рылеева, заимствована у известного польского поэта Немцевича, автора «Исторических песен».[519] Немцевич укрепил Рылеева в мысли воспользоваться старинными преданиями и страницами истории, чтобы пробудить в читателе чувства гражданского долга и доблести. Это признает и сам Рылеев, который в предисловии к своим «Думам» пишет:

«Напоминать юношеству о подвигах предков, знакомить его с светлейшими эпохами народной истории, сдружить любовь к отечеству с первыми впечатлениями памяти – вот верный способ для привития народу сильной привязанности к родине: ничто уже тогда сих первых впечатлений, сих ранних понятий не в состоянии изгладить. Они крепнут с летами и творят храбрых для бою ратников, мужей доблестных для совета.

Так говорит Немцевич о священной цели своих Исторических песен (Spiewy Hystoryczne); эту самую цель имел и я, сочиняя “Думы”. Желание славить подвиги добродетельных или славных предков для русских не ново; не новы самый вид и название “Думы”».[520]

Одну из своих «Дум» Рылеев послал Немцевичу и на его благодарственное письмо отвечал такими словами:

«Прекрасные чувства, которыми исполнено письмо ваше, живо меня тронули… Так, отечество ваше несчастно; оно в наши времена имело и недостойных сынов, но бесславие их не могло помрачить чести великодушного народа, и из среды оного явились мужи, которые славою дел своих несравненно более возвысили славу Польши, нежели первые предательством своим оную омрачили. Так, – и вы не одними воспоминаниями славных деяний, совершенных в веках минувших, можете утешать себя. К счастию всего человечества, добрая слава дел наших зависит не от одного успешного окончания, но также от источника их и побуждения, – и славные имена Костюшки, Колонтая, Малаховского, Понятовского, Потоцкого, Немцевича и других знаменитых патриотов, несмотря на то, что успех не увенчал их благородные усилия, никогда не перестанут повторяться с благоговением, а деяния сих мужей будут всегда служить для юношества достойными образцами. Семена добра и света уже посеяны в отечестве нашем. Скоро созреют прекрасные плоды их. Вы были одним из ревностнейших святителей; вы во все продолжение жизни своей, как Тиртей, высокими песнями возбуждали в сердцах сограждан любовь к отечеству, усердие к общественному благу, ревность к чести народной и другие благородные чувства. Итак, муж почтенный, утешьтесь и, сняв лиру свою с печальной вербы, подобно лебеди на водах Леандра, воспойте на закате дней своих высокие гимны, удвойте, если возможно, завидную славу вашу и порадуйте достойное ваше отечество…»