Декабристы - [130]
«Нельзя представить изумления, ужаса, даже, можно сказать, оцепенения, каким поражены были жители столицы при сих неслыханных звуках правды и укоризны, при сей борьбе младенца с великаном. Все думали, что громы кар грянут, истреблят и дерзновенного поэта и тех, которые внимали ему; но изображение было слишком верно, очень близко, чтобы обиженному вельможе осмелиться узнать себя в сатире. Он постыдился признаться явно; туча пронеслась мимо; оковы оцепенения мало-помалу расторглись, и глухой шепот одобрений был наградой юного правдивого поэта. Многие не видят нравственных последствий его сатиры, но она научила и показала, что можно говорить истину, не опасаясь; можно судить о действиях власти и вызывать сильных на суд народный». Нет сомнения, что Бестужев преувеличил впечатление, произведенное этим стихотворением.[466] Оно могло иметь большой успех в известном кругу, но в мемуарах и переписке современников оно не заняло выдающегося места. Однако, при всех ее внешних недостатках, при архаизмах стиха и общей прозаичности, эта ода все-таки необыкновенное явление: она необычайно резка и смела по своему тону и очень характерна как показатель темперамента автора, столь еще неопытного в словесной битве и все-таки столь рьяного.
Припомним несколько строф знаменитой оды, чтобы иметь представление о той высшей степени резкости, до какой поднималась речь Рылеева в печати. Он писал:
С литературной стороны сатиру нельзя признать удачной: прозаические архаизмы, условные метафоры, деревянный стих относят ее из XIX века в век XVIII-й. Но она зла, непомерно зла… Тому, против кого она была направлена, оставалось, действительно, либо не заметить ее, либо обрушиться на автора всей своей карательной силой, а этого нельзя было сделать, так как ода представлялась все-таки сатирой слишком общего характера, и единственные довольно прозрачные слова о «селениях, лишенных красоты» могли быть истолкованы как простая метафора из сельской жизни, хотя они, конечно, метили в военные «поселения», которые тогда ставились в вину Аракчееву.[467] Так воинственно был настроен Рылеев в эти еще вполне мирные годы своей жизни.
VII
Рылеев прожил в Петербурге, как мы уже сказали, часть 1820 года и окончательно обосновался в нем в 1821 году. Столицу, как таковую, он не любил и часто тосковал по деревне и Украйне, даже в самый разгар своей общественной и политической деятельности.[468]
Эта общественная жизнь с первого же года стала его затягивать и, хоть он и говорил при каждом удобном случае, что он именно для нее и создан, но и его поэтическая натура, любившая уединение, и его любовь к семейному, тихому очагу несколько тяготились этим шумом.[469]
По натуре он был сентиментален, очень склонен к тихой работе мысли и к поэтическим порывам и раздумью. Либеральный образ мысли Рылеева и интерес к общественным вопросам находили себе, поэтому, наиболее и подходящий выход в поэтических образах, а в действии поражают быстротой, порывистой кипучестью, которая однако так же быстро набегала, как и спадала.
Всех, кто знал его в общем мирный нрав, поражала иногда эксцентричность некоторых его поступков. До нас дошли сведения о таких резких проявлениях его темперамента, которые в свое время обратили на себя внимание в Петербурге. Рассказывают, например, что поэт однажды плюнул в лицо одному господину и избил его на улице за то, что тот систематически уклонялся от дуэли с его другом А. Бестужевым.[470] Известно также, какую громкую роль играл Рылеев в наделавшей много шума дуэли лейб-гвардии Семеновского полка подпоручика Чернова с флигель-адъютантом Новосильцевым. Причиной этой дуэли было не совсем корректное отношение Новосильцева к сестре Чернова, которая была его невестой. Дуэль кончилась очень печально, смертью обоих противников. Рылеев был секундантом Чернова и, кажется, подстрекал его.[471] Наконец, и ему самому пришлось поставить к барьеру князя Шаховского, который в чем-то провинился в отношении Анны Федоровны Рылеевой – незаконной дочери его отца, проживавшей в его доме. Шаховской остался невредим, а Рылеев был ранен. Все эти скандалы и вызовы достаточно наглядно поясняют порывистый характер их инициатора или участника.
