Декабристы - [116]

«Итак, я должен умереть, – умереть неизбежно… в цвете лет, в расцвете надежд моих! Ужасно! И эта рука, для которой тяжкая сабля была легка, как перо, через день не в силах будет сбросить могильного червяка; о мое сердце! неужели и оно распадется прахом? Неужели пламень, его оживлявший, погаснет в тлении? Неужели гробовой гвоздь может прибить к гробу дух мой, а всесильная могила заклепать навеки мои мысли? Ужели голова моя, это поле-океан, на котором носились они, станет им гробом, и свет не услышит высоких песен, звучавших только для моего слуха, и люди не наследуют торжественных глаголов, которые так долго хранил я в себе и лелеял и растил невысказанные?.. Никто, ничто не угадает мыслей моих, не повторит их! На земле нет эха моей душе, нет следа! Я умру, весь умру, я поглощен буду смертью, я, который мог мечту воображения, грезу своего сна облечь жизнью!»… («Журнал Вадимова»).

Приложение I Записка А. Бестужева о составе тайного общества

Первый круг состоит из основателей общества и членов, ими избранных. Он составляет думу (или верхнюю думу). Число их неопределенно, смотря по надобности общества и способности годных к тому людей.

Круг сей каждые два года избирает из среды своей двоих распорядителей, ежегодно переменяя по одному.[401] На них лежат сношения с отсутствующими членами, сбор и расход денежный и все текущие дела общества. Они сзывают думу, и тогда голос их наряду с прочими. Их дело также ободрять ленивых и искать новых членов.

Каждый член имеет право выбрать только двух адептов,[402] и никогда не сводить их вместе; так далее последовательно. Кто принял, советуется со своим преемником и со своими принятыми поодиночке.[403] Следовательно, кроме верхней, дум других нет. Члены из первого круга могут выбирать членов более двух. Для приема, заметив человека, член передает его имя принявшему, тот выше и, наконец, в думе решают, стоит или нет такой-то приема – и тогда решение идет вниз и член принимает другого.[404]

Принять в члены значило показать ему механизм общества и позволить избирать самому.[405] О цели и мерах говорили не вдруг, и не все, и не всем одинаково, смотря по степени его характера, образованности и образа мыслей; принявший должен был обрабатывать тех, которые не готовы.

Условия: Честное слово не открывать, что будет ему сказано,[406] не любопытствовать о тех, кто еще члены, хотя бы и подозревал кого; и наконец повиновение безусловно к принявшему.

В случае отъезда на долгое время уезжающий член передает свою ветвь принявшему его и тут впервые знакомит своего приемыша со своим преемником.[407] Для расходов общества, как-то: для посылок и других непредвиденных случаев, каждый член, если может, вносит посильно сколько-нибудь денег. Члены ничего не должны писать о делах общества и друг к другу по почте и быть весьма осторожны в словах.

Общество не носит никакого имени, не имеет между членами никаких знаков для опознания и запрещает все наружные, как-то: кольца, булавки и прочее. Также запрещает списки и все письменное, могущее обличить какое-либо намерение.

Правила для приема были следующие. Во-первых, исследовать жизнь того, на кого метят. Все люди, преданные игре, вину и женщинам, исключались без вопроса.

Член должен был быть не запятнан ни одним подлым поступком, дознанного бескорыстия, твердого характера, если можно храбр (на войне или на поединке) и даже крепкого здоровья, чтобы мог служить обществу не струсив, и не изменить ему, когда попадется. Чтобы узнать образ мыслей, начинать противоречить, и когда тот разгорячится, то и видеть образ его мыслей. Рассудительных брать со стороны доказательств, а пылких блестящими картинами будущего. Впрочем, хотя и выбирать людей чистых и первым условием предлагать самоотвержение – чтобы он все нес в жертву отечеству, но как люди – люди, то честолюбивым оставлять надежду, как они будут славны, а людям, требующим руководителей уже с именем, не обманывая намекать, что тут есть люди… впрочем вести постепенно и смотря по усердию открывать полную цель и намерения общества. Впрочем, о времени и решительных мерах никто не должен был знать, кроме думы, во избежание измены.

Некоторых принимали в члены только для того, чтобы они служили орудиями, когда будет нужно. Тем говорили только, что их дело рубиться. Некоторых неосторожных болтунов и головорезов (crânes) оставляли на примете до случая, чтобы они своим поведением не ввели бы в бесславие или в опасность общество.

О цели, намерениях и действиях общества я уже изложил в прибавлениях к первым показаниям.

Вот чрез какое общество, за призраком патриотизма и безрассудностью молодости вовлечен я был в преступление, и вовлек с собою несчастных моих братьев. Я готов дать подробные пояснения насчет сказанного и участия членов, если оные востребуются. Случай выставил меня вперед в дурном поступке – теперь по чувствам души я не останусь назади в раскаянии и признательности к Государю Императору.

1826 года 21 января

Приложение II Записка А. Бестужева о членах Северного общества

На запрос от 28 января честь имею ответствовать следующим.