Декабристы - [148]
После казни заговорщиков генерал-майор продолжил яркую военную карьеру. В 1830-х годах он исполнял должность начальника штаба Гвардейского корпуса, в 1832 году был назначен генерал-кригскомиссаром. Последовательно получил чины генерал-лейтенанта (1833) и генерала от инфантерии (1841), должности варшавского военного губернатора (1838), казанского военного губернатора (1841) и сенатора (1846)>>{1072}.
Полковник Иван Шипов в 1826 году был назначен командиром штрафного гвардейского Сводного полка, сформированного из гвардейских солдат, московцев и лейб-гренадеров, участвовавших в восстании на Сенатской площади. Несколько офицеров тоже были причастны к заговору. Вскоре по сформировании полк был брошен в самое пекло Кавказской и Персидской войн, чтобы, как сказано в приказе по Гвардейскому корпусу, «иметь случай изгладить и самое пятно минутного своего заблуждения и запечатлеть верность свою законной власти при первом военном действии»>>{1073}. Ивану Шипову и его сослуживцам предстояло кровью искупить свое участие в заговоре. Лишь в декабре 1828 года, после возвращения с победой, полк расформировали, а Шипова-младшего простили: он стал генерал-майором и командиром Лейб-гренадерского полка нового состава.
Прощенные Шиповы, однако, не смогли после гибели и ссылки товарищей жить спокойно, делая вид, что ничего не произошло. Их поступки в 1830-х годах свидетельствуют: имея все основания обвинять себя в трусости и подлости, братья старались доказать свое право на самоуважение и уважение окружающих. Сергей Шипов стал одним из посредников в нелегальной переписке сосланных в Сибирь декабристов с их петербургскими друзьями и родственниками, что могло стоить ему карьеры>>{1074}. Иван же, рискуя не только карьерой, но и свободой, практически открыто свел счеты с Аркадием Майбородой.
Жизненные пути Майбороды и Шипова-младшего впервые пересеклись еще в 1826 году, в начале их совместной службы в Сводном полку. И хотя в 1831-м доносчик заявил, что командир «утеснял» его «в продолжении шести лет»>>{1075}, сведений о конкретных конфликтах между ними в годы службы в одном полку не обнаружено. Более того, Шипов дважды представлял Майбороду к орденам, несколько раз к высочайшим благодарностям и денежным поощрениям. Майборода пошел в Сводный полк добровольно, и для него служба там была не штрафом, а возможностью отличиться на войне. Ясно, что штрафной командир полка не мог открыто противостоять Майбороде, вполне доказавшему в 1825 году свою верность властям.
В 1828 году Майборода вернулся в Лейб-гренадерский полк, стал командиром батальона и снова оказался в подчинении прощенного Ивана Шипова. Именно тогда офицеры полка с молчаливого одобрения своего командира начали систематическую травлю доносчика. Майбороду оскорбляли прямо в лицо, прилюдно и никого не стесняясь. Батальонный командир жаловался на «наглые дерзости» сослуживцев, на то, что младшие офицеры, не имеющие к нему никакого уважения, обижают его «до такой крайности, которая превышает всякое вероятие>>{1076}.
Сослуживцев Майбороды можно понять: он был не только заговорщиком, государственным изменником, но и растратчиком, а прощение получил ценой предательства. Вне зависимости от того, как каждый из офицеров относился к декабристам, в частности к Пестелю, присутствие Майбороды в полку не могло не восприниматься ими как явление позорное и с понятием о чести несовместимое. Его явно пытались спровоцировать на дуэль и тем самым если не устранить физически, то во всяком случае убрать из полка (участие гвардейца в дуэли каралось в Николаевскую эпоху как минимум переводом в армию). Но сам Майборода драться на дуэли и уходить из полка не собирался, продемонстрировав тем самым еще и трусость. Скорее всего, именно поэтому в открытую схватку с предателем был вынужден вступить сам Иван Шипов. Исход этой схватки был непредсказуем.
Начало открытого противостояния Шипова и Майбороды относится к октябрю 1831 года. Лейб-гренадеры участвовали тогда в подавлении восстания в Польше, а обстоятельства дела позволяли при желании припомнить «неблагонадежное» прошлое Шипова и обвинить его в пособничестве польским повстанцам. Командир полка отказался выполнить просьбу Майбороды о наказании нижних чинов, читавших и хранивших у себя «польские на русском языке напечатанные мятежнические воззвания». При этом, несмотря на протесты Майбороды, Шипов убрал из его батальона унтер-офицера Григория Балашова, его верного агента, донесшего о появлении среди солдат воззваний, и перевел не просто в другой батальон, но в роту одного из самых яростных врагов Майбороды поручика Витковского>>{1077}.
Получив приказ о переводе Балашова, командир батальона подал командиру полка раздраженный рапорт, в котором, между прочим, намекал на его неблагонадежность: «Посудите, могу ли я в полной мере отвечать начальству за сохранение во вверенном мне батальоне должного устройства и не лишаюсь ли я при таких обстоятельствах средства предупреждать беспорядки, в батальоне сем случиться могущие». Их переписка по этому поводу продолжалась две недели. При этом Майбо-рода в выражениях не стеснялся: «Утеснения, в продолжение шести лет Вашим превосходительством мне делаемые, имеют неисчислимые доказательства». Он требовал от Шипова предоставить дело о переводе Балашова «на усмотрение вышнего начальства», лишь в этом случае ожидая «справедливости»
