Дедушкин родник - [42]

Вася поднял глаза к потолку.

— На сегодня… На сегодня нам было задано… Было задано… Образ Деми из романа Кедрова «Жить хочется».

Класс взорвался хохотом.

— Тихо, ребята! — строго сказал Илья Панфилович, и все замолчали. — А тебе, Корепанов, должно быть стыдно. Разве роман «Жить хочется» написал Кедров?

Вася тряхнул головой, как будто отгонял сон, густо покраснев, сказал:

— Филипп Кедров написал повесть «Катя». Нам задавали образ Кати, я сейчас вспомнил!.. А «Жить хочется» — роман Петра Блинова.

— Ну, это другой разговор, а то даже странно слышать от такого книгочея.

Тут весь класс снова дружно рассмеялся. Утихомирив ребят, учитель продолжал:

— Урока ты сегодня не выучил, это мне ясно. Да и в классе сидишь — не слушаешь. В большую перемену зайди ко мне.

В те времена Илья Панфилович был директором школы. И разговаривал он с Васей Корепановым вот в этом самом кабинете.

Вася тогда робко присел на краешек кожаного дивана, понурился. Илья Панфилович, выйдя из-за своего письменного стола, сел рядом с ним.

— Я очень рад, Вася, что ты любишь книги, но читать на уроке не годится. Неужели ты сам этого не понимаешь?

Вася поднял голову:

— Так ведь невозможно было оторваться: книга-то про летчика! А я тоже хочу быть летчиком. Как Чкалов, как Мересьев, как Саня Григорьев из «Двух капитанов»…

— Чтобы стать летчиком, надо много знать, надо хорошо учиться. Запомни: всему свое место и время. Давай, Василий, договоримся: в школе — учиться, а книги читать — только дома. Обещаешь?

Мальчик вздохнул:

— Я бы пообещал, Илья Панфилович, да только…

— Что? Говори прямо.

— Без книг мне и одного дня не выдержать, а дома читать некогда, я даже уроки не всегда успеваю сделать.

— Почему?

— Вы же знаете, мы с братом вдвоем живем, он все время в рейсах, хозяйство на мне — и обед сварить, и в избе прибрать, и корову подоить…

— Вот оно что… — озадаченно проговорил учитель.

— Но ничего, — бодро сказал Вася, — скоро все переменится: брат собирается жениться; приведет в дом хозяйку — тогда у меня будет время и на уроки, и на чтение…

Через неделю в школьном коридоре вывесили новую стенгазету. В глаза бросалась карикатура: кудрявый черноволосый мальчишка сидит на парте, заваленный книгами по самую шею. Под карикатурой подпись: «Есть в нашей школе книгоглот, который проглотил много книг, но все они перепутались у него в голове». Приглядевшись к названиям книг, изображенных на рисунке, можно было прочесть: Толстой, «Чук и Гек»; Крылов, «Каштанка»; Маршак, «Сын полка»; Кедров, «Жить хочется».

Ребята из разных классов толпились перед газетой и смеялись: «Здорово Ваську Корепанова протянули!»

После уроков Илья Панфилович вызвал членов редколлегии и сказал им:

— Напрасно вы высмеяли своего товарища. Было дело, он перепутал двух авторов. Но ведь каждый может ошибиться.

— Илья Панфилович, вы сами сказали, что он книгоглот, — напомнил один из ребят.

— Я сказал, что Вася книгочей, — поправил Илья Панфилович, — то есть человек, который много читает. Я был бы счастлив, если бы каждый из вас стал книгочеем…

Вася в тот день ушел с уроков.

«Заболел или обиделся? — думал Илья Панфилович. — Если завтра не придет в школу, схожу к нему домой, узнаю, в чем дело».

В сумерках кто-то негромко постучался в дверь директорской квартиры. Илья Панфилович открыл.

На крыльце стоял Вася Корепанов. Он силился заговорить, но замерзшие губы его не слушались, он лишь просипел что-то невнятное.

— Заходи скорее, — пропуская Васю в дверях, сказал Илья Панфилович. — Раздевайся, садись поближе к печке.

Вася сидел, не поднимая глаз, и не говорил ни слова.

— Ну? Долго будем в молчанку играть? — спросил учитель. — Ведь ты же не просто так, чтобы посидеть у меня, пришел. — Приглядевшись, Илья Панфилович понял, что губы у парнишки теперь дрожат не от холода, а от волнения, и переменил тон на более мягкий: — Возьми себя в руки и расскажи, что с тобой стряслось.

Вася помолчал еще немного, потом еле слышно проговорил:

— Илья Панфилович, у меня к вам просьба.

— Что за просьба? Говори.

— Я… я… Дело в том… — Казалось, что у мальчика в горле ком, который мешает ему говорить.

Тут Илья Панфилович увидел, что по Васиному лицу текут слезы.

— Погоди, Вася, не говори ничего, сперва успокойся. А потом расскажешь толком, что произошло. Я вижу, дело не шуточное.

Вася кивнул и, всхлипывая, разжал кулак — на его ладони сверкал золотой перстень.

— Это еще что за фокус? — удивленно спросил учитель. Потом строго взглянул Васе в глаза: — Откуда у тебя кольцо?

— Взял, — еле слышно ответил Вася.

— Где взял? Чье оно?

— Брат купил. Своей невесте в подарок.

— Как же оно оказалось у тебя?

Вместо ответа Вася снова заплакал.

— Так, Василек, мы с тобой ни до чего не договоримся. Садись к столу, давай-ка сначала горячего чаю напьемся. Поговорить еще успеем.

Илья Панфилович налил два стакана чаю, поставил сахарницу, тарелку с хлебом.

— Садись.

Вася сел за стол, отхлебнул из стакана.

Илья Панфилович завел с ним беседу о посторонних вещах, но было видно, что мальчик плохо его слушает.

Немного успокоившись, Вася сказал:

— Илья Панфилович, сейчас я вам все-все расскажу. Помните, я радовался, что брат женится и мне больше не придется хозяйничать. Так вот: лучше бы я сам по хозяйству управлялся да жили бы мы с братом вдвоем, без Валентины.