Дедейме - [12]
– Чуй мисохи?[11] – Гарик вошел на кухню вслед за Ханной.
– Яичница какой делать? – спросила Ханна. – С помидорами или с картошка?
Гарик прищурил глаза, погладил густые черные усы, постоял несколько секунд в раздумьях, всматриваясь в лежащие на тарелке продукты, и только после этого ответил:
– С помидорами.
Ханна вздохнула с облегчением, когда он вышел из кухни, и принялась готовить и накрывать на стол. Она не любила Гарика и старалась по возможности избегать его присутствия. Перед ним она чувствовала скованность и не могла открыто говорить с Эрке. Если бы не людская молва, она никогда не выдала бы Эрке за него замуж. Ханна не хотела, чтобы люди сплетничали об их семье, и после развода Эрке с Симоном сделала все, чтобы у дочери как можно быстрее появился новый муж. Но выбирать не приходилось, мало кто из молодых мужчин согласился бы взять в жены разведенную женщину с ребенком. Ханне пришлось задействовать свои связи, чтобы найти дочери нового мужа.
Когда Ханна узнала, что у дальней родственницы, торговки коврами в Дербенте, есть неженатый сын подходящего возраста, она отправилась к ней. Преодолев сотни километров – машину вел Гаджи, опытный, проверенный водитель – на «Волге» с полным баком бензина и несколькими запасными канистрами, они очутились на пыльной проселочной дороге. Машина тряслась и подпрыгивала, лавируя между колдобинами, трещинами и засыпанными гравием глубокими ямами. Ехали трудно и медленно. Ханна то опускала окно машины, жадно глотая воздух, то закрывала его. Морщины забились пылью, а платок был уже мокрый от пота.
Справа и слева теснились глиняные хибары вперемешку с большими, из красного кирпича, помпезными домами за высокими заборами. Ореховые и тутовые деревья давали густую тень. Дети постарше забирались на деревья и трясли ветки, а маленькие ходили и собирали плоды в ведра. Сидящие на лавочках женщины провожали машину взглядом.
– Уже почти приехали! – Гаджи посмотрел на Ханну и сверкнул золотыми зубами. Он был из этих мест и говорил, кроме родного азербайджанского, на русском, даргинском и лезгинском языках. То и дело машина резко тормозила, он вылезал половиной туловища из окна, жал руки, обнимался и перебрасывался парой фраз со стоящими вдоль дороги мужчинами.
Доехав до перекрестка, Гаджи высунул голову из окна и стал осматриваться по сторонам в поисках нужного дома. Точного адреса у них не было – единственным ориентиром служила «зеленая калитка». Но зеленых калиток здесь было много, и Гаджи судорожно бегал глазами.
У дороги стояла женщина в черном платье и торговала персиками.
– Что ищешь, парень? – спросила она.
– Розы, дочери Руфата, где дом найти, не знаешь? – ответил Гаджи по-даргински.
– Знаю-знаю. Ковры торгует которая? Джуури? [12] – Женщина засмеялась. – Доедете до следующего перекрестка, там дорога будет асфальтированная, третий дом справа, зеленая такая калитка еще. Не местные? – Женщина внимательно посмотрела на Ханну. – Откуда?
– Пятигорск есть же. Оттуда, – ответил Гаджи по-русски.
– Пятигорск! Ой как далеко! Берите сочные персики. Дешево дам, если все возьмете! В Пятигорск таких персиков не найдете!
Ханна вышла из машины, взяла один персик из ведра, обтерла его о халат и надкусила.
– Почем даешь?
– По двадцать, если оба ведра возьмете.
Ханна вытащила тридцать рублей и отдала женщине.
– Оба за тридцать.
Женщина взяла деньги, подула на них, почитала молитву на родном языке и спрятала в бюстгальтер. Гаджи высыпал персики в багажник, отдал женщине ведра, и они поехали дальше.
После перекрестка действительно был асфальт, но, не проехав и десяти метров, пришлось остановиться. Дорога была перерыта, из земли торчали трубы. «Это не к добру», – подумала Ханна. Лежащие на обочине куски асфальта обрамляли яму и напоминали кружевной воротник вокруг шеи немолодой уже полной женщины. Гаджи вышел и принялся осматривать яму. Вернувшись в машину, он развел руками:
– Нам здесь не проехать. Лучше пешком идти. Дом уже видно – вон там. – Он показал куда-то вдаль. Там действительно виднелась зеленая калитка. Ханна вышла из машины.
Дойдя до дома, Ханна остановилась в нерешительности. Ветхий забор, как будто сделанный наспех из потрескавшихся и торчащих в разные стороны досок, едва скрывал старую глиняную хибару. Сквозь щели виднелись заросли крапивы, лопуха и амброзии. Ханна чихнула и направилась было обратно к машине, но тут калитка открылась и из нее вышла ярко нарумяненная девушка лет двадцати с густыми черными бровями и пирамидой обесцвеченных волос. На ней висел облепленный шелухой от семечек халат, из-под него сверкали черные лаковые лодочки на шпильке. Прикусив губу, девушка проковыляла несколько метров вдоль забора, а потом вернулась к калитке и лениво облокотилась о проем, всматриваясь куда-то в даль. И тут она заметила Ханну.
– Что хотели? – грубо спросила девушка.
Ханна была уверена, что девушка ей не поможет, но на всякий случай спросила:
– Роза где живет, не знаешь?
Девушка повернула голову в сторону двора и крикнула:
– Мама, тута к тебе!
– Ки оморэй? [13] – услышала Ханна надрывный женский голос.
– Женщина какая-то! Неместная!
«– Моя мама и красивая, и умная, и успешная. У нее было столько возможностей выйти замуж во второй раз! Но она этого не сделала, понимаешь, не сделала! Она не хотела, чтобы кто-нибудь, не дай бог, меня обидел. Моя мама из-за меня принесла свою жизнь в жертву, а я…Дарина посмотрела на сидящего напротив мужа и опустила голову. Антон кивнул и взял ее за руку, но Дарина тут же руку высвободила…».
«У Конрада Фольксманна, молодого человека тридцати шести лет от роду, в отличие от большинства его сверстников, была цель – стать канцлером Германии. Он уже не помнил, когда ему впервые захотелось этого: то ли когда он прочёл биографию Конрада Адэнауэра и захотел стать похожим на него; то ли когда он вместе с матерью вышел на уличную демонстрацию и, скандируя лозунги за объединение обеих Германий, прошёл насквозь их тихий городок Альтенбург, что к востоку от Лейпцига; то ли когда всего через несколько дней после демонстрации, в которой и он принимал участие, рухнула Берлинская стена, и он осознал, что и он может влиять на политическую жизнь страны…».
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.