Дебюсси - [72]

В 1906 году произведения Дебюсси приобрели международную известность, что позволило композитору встретиться с Джакомо Пуччини, который восхищался «Пеллеасом и Мелизандой», а также с Рихардом Штраусом. Последний был равнодушен к новой французской музыке, как, впрочем, и Дебюсси нисколько не интересовался музыкой Штрауса. В Мадриде Мануэль де Фалья[130] переложил для фортепиано «Два танца» для хроматической арфы, сочиненные в 1904 году. Испанский музыкант говорил, что восхищался музыкой Дебюсси еще до того, как встретился с ним в Париже, куда переехал в 1907 году.

Спустя несколько лет Мануэль де Фалья вернулся к вопросу о влиянии испанской музыки на творчество Дебюсси. Еще с романтической эпохи испанская тема была модной в искусстве. Так же как Бизе, Шабрие, Равель, Дебюсси использовал в своих сочинениях испанские мотивы, например, в «Прелюдии» (вторая тетрадь, № 3) порой слышатся звуки кастаньет. Однако больше всего испанское влияние заметно в таких его произведениях, как «Иберия», «Вечер в Гранаде», «Прерванная серенада». Мануэль де Фалья слышал андалузское звучание и в других произведениях французского композитора. Это не было связано с какими-то определенными воспоминаниями, поскольку Дебюсси не был в Испании. Впечатления об этой стране у него сложились благодаря богатому творческому воображению. «Проникнувшись испанским музыкальным языком, Дебюсси сочинял спонтанно, в порыве творческого вдохновения и, я бы сказал, неосознанно. И это была настоящая испанская музыка. Ему, совсем не знавшему Испании, могли бы позавидовать многие композиторы, которые были очень близко знакомы с этой страной!» — говорил Мануэль де Фалья.

21 февраля была наконец закончена вторая серия пьес для фортепиано «Образы». Она была сыграна Рикардо Виньесом, которому Дебюсси посвятил музыкальную пьесу «Золотые рыбки». Это произведение композитор сочинил, вдохновившись японским панно, покрытым черным лаком, инкрустированным золотом и перламутром, которое висело в его кабинете. Новые творческие поиски композитора в области фортепианной музыки не пришлись по вкусу ни музыкальной общественности, ни критикам, обычно благосклонно относившимся к произведениям Дебюсси. Между тем, видя реакцию слушателей, которые ожидали, что он вот-вот сочинит шедевр, а также тех, кто сожалел о том, что он постоянно экспериментировал, композитор мог задаться вопросом, какой путь ему выбрать.

Дебюсси сочинил пять пьес для фортепиано, объединенных названием «Детский уголок». К ним добавилась уже написанная ранее «Серенада для куклы», которую он сочинил, вдохновившись играми дочери Клод Эммы. Композитор назвал свое сочинение по-английски («Children’s Corner») в знак уважения к Англии и английскому языку, которым он, впрочем, не владел, а также к гувернантке своей дочери. Вот какое посвящение сделал Дебюсси на партитуре этого произведения: «Дорогой малышке Шушу от ее отца, который просит прощения за все то, что он сочинит позднее». В 1908 году «Детский уголок» был единственным новым произведением композитора. Дебюсси весь год провел в творческих поисках. Кроме того, он работал над уже начатыми сочинениями, которые в большинстве своем так и остались незаконченными. Композитор хотел также вернуться к оперной музыке, однако совсем в другом музыкальном ключе. Он продолжал работать над оперой «Черт на колокольне», а затем увлекся сочинением музыки к опере «Падение дома Ашеров». Дебюсси по-прежнему привлекало литературное наследие Эдгара По, но ему не удавалось выразить в музыке атмосферу произведений писателя. Он и сам понимал, что переложение на музыкальный язык произведений Эдгара По относится к области экспериментов. «Я думаю, что мне никогда не удастся довести до конца хотя бы одно из этих произведений. Я пишу для собственного удовольствия, а нетерпение других меня нисколько не волнует», — признался он директору Метрополитен-оперы в Нью-Йорке Джулио Гатти-Казацца[131], которому уступил права на эти произведения. Композитор получил аванс две тысячи франков. Возможно, при этом он испытывал некоторые угрызения совести.

Пять лет сомнений и поисков, признания в музыкальном мире, но также и суровой критики, сентиментальных потрясений и изменений в личной жизни — это были годы, прошедшие после того, как он сочинил музыку к опере «Пеллеас и Мелизанда». Без них никогда бы не наступил период творческой зрелости Дебюсси.

ПОД ГНЕТОМ НЕИЗЛЕЧИМОЙ БОЛЕЗНИ. 1909-1912

Музыка порой причиняет зло даже тем, кто ее любит!

Из письма Дебюсси Артуру Гартману.

15 сентября 1910 года

Широкоплечий 45-летний мужчина. Немного толстощекий, с довольно крупными чертами лица. У него темные, глубоко посаженные глаза. Он отнюдь не лишен чувства юмора. На его лоб мыслителя падает прядь густых вьющихся черных волос. У него курчавая борода цвета воронова крыла, а пышные усы тенью нависают над пухлыми, но изящно очерченными губами. Он похож на мушкетера времен Людовика XIII или на одного из жизнерадостных голландских здоровяков, изображенных на полотнах художника Франса Халса.

Так выглядел Дебюсси в 1909 году по описанию английского журналиста. Он сохранил внешность молодого лауреата Римской премии, который по прошествии времени состоялся как музыкант.