ДайсМен, или Человек жребия - [147]
Первое, что велел мне сделать Жребий, — поголовно поднять зарплату на тридцать процентов и написать каждому персональное похвальное письмо. В тот месяц производительность подскочила на сорок три процента (в следующем она упала на двадцать восемь).
Затем Жребий приказал мне прекратить выпуск обычных шляп (семейный продукт на протяжении шестидесяти семи лет) и делать экспериментальные шляпы. Мои дизайнеры с ума посходили от восторга. Наша первая линия шляп (Вы могли читать о них в «Дамской одежде») была очень успешной: «сомбреро-лодка», по существу, ковбойская шляпа с полями, которые по бокам загибаются к макушке, но спереди и сзади свисают на четыре дюйма.
Хотя наши прибыли снизились на пятнадцать процентов, продажи подскочили на двадцать, и от моей скуки не осталось и следа. Нашей второй разработкой стала шляпа для дождливой погоды, которая выглядит, как ку-клукс-клановский колпак, и сделана из яркого цветного пластика, подходит для обоих полов. Расходится она совсем плохо (за исключением Юга), но все мы в компании «Фидел'с» считаем, что она великолепна. На этом этапе мои прибыли превратились в убытки, но воля Жребия будет исполнена.
Затем Жребий настоял, чтобы мы отказались от нашей главной приносящей прибыль линии дорогих шляп для дешевых мужчин. Наши розничные торговцы пришли в ужас, но мы были так заняты нашей третьей экспериментальной разработкой (дизайнер утверждает, что ключевое решение принял Жребий), что нам было всё равно. «Блин» или «нимб» (мы еще не спрашивали у Жребия) — это головной убор в форме диска, который устроен по принципу академической шапочки, но выпускается во множестве расцветок, материалов и форм, хотя, как правило, представляет собой эллипс или круг. Наши розничные магазины настроены очень скептически, но, помня успех «сомбреро-лодки», заказали так много, что мы запаздываем с заказами на несколько месяцев.
Мы по уши в долгах, но все наши ведущие дизайнеры и менеджеры добровольно пошли на пятидесятипроцентное снижение зарплаты в обмен на долю в прибыли от нашей линии «нимб», и мы намерены выжить. На прошлой неделе Жребий приказал нашему дизайнеру разработать шляпу, которая закрывает всё тело, и хотя некоторые из нас пребывают в сомнениях, он работает с энтузиазмом.
Подумать только, раньше я год за годом выпускал и продавал один и тот же вид шляп! Пожалуйста, пришлите нам все Ваши публикации. Благодарим Вас за помощь.
Искренне Ваш, Джозеф Фидел, Президент «Шляпы Фидел'с», Коламбус, Огайо
88
Профессор Боглз из ЦЭПСС:
Дорогой Люк!
Я рациональный, линейный, вербальный, дискурсивный, начитанный человек, и даже твои нелепые поступки лишь отчасти могли подготовить меня к шоку, которым стала для меня первая неделя в Катскиллском ЦЭПСС. Я послушно выражал гнев, играл Гамлета, притворялся дураком, вел себя как разъяренный тигр; и более того — я женоподобно крутил своими немалыми бедрами, когда Жребий пытался превратить меня в женщину. Однако всё это я проделывал в одиночестве; я следил за тем, чтобы исполнение ни одной из ролей не требовало активного взаимодействия с другими людьми. Когда другие люди пытались навязать мне свои «я», внутри себя я становился циничным вне зависимости от того, кого я без особого энтузиазма изображал.
Средних лет женщина вульгарно домогалась, чтобы я ее соблазнил, и Жребий велел реагировать благосклонно. Я обнаружил, что слюнявлю ей шею и сжимаю ее обширный корсаж, но чувствую себя совершенно отстраненным. Мой фаллос оставался детумесцентным[156]. Через пять минут она переключилась на кого-то еще.
Пробуждение наступило на пятый день, в комнате творчества. Жребий выбрал для меня задание написать четыре страницы на новом языке, — языке, который главным образом использовал бы слова известной лексики, но сочетал их в новой грамматике, новом синтаксисе и произношении. Я должен был попытаться выразить подлинные чувства. Я просидел час и не смог продвинуться дальше каракулей. Затем я наконец написал предложение:
«Дерьмокопатель балуется пинг-понговой поэзией».
Мне нравилось, как оно звучит, но синтаксис был слишком стандартным. Я написал второе:
«Ободранная. Шкуроснятая, зажаренная. Дубина это».
Я чувствовал, что это уже лучше, только не хватало глаголов.
«Дядинокая откушерка шлепетляется на воркушет-ку, ушишав незнадомцев под хверью».
Я улыбнулся себе: я чувствовал, что подбираюсь ближе к истине.
«Спитый с толку грохопромахнулся, переизрыжает душку, откушерка шлепетляется, дриснея. Я хотел куромельку. Не будит тебе куромельки, скозлал бапочка. Ты опять не клухался, заветил он в жутку. Шорт добери терьмо энакое. Шортова святолочь».
Люк Рейнхард написал захватывающее драматическое воспроизведение ЭСТ– тренинга, литературизированное воссоздание событий четырех дней. Он передает переживание тренинга со своей собственной точки зрения, однако заботится и о в целом точной передаче фактов.Как Арчибальд МакЛейш сказал некоторое время назад в «Поэте и прессе», простое сообщение фактов не всегда передает правду. Вместо буквальной передачи происходящего Люк избрал подход новеллиста и блестяще использовал его для ясной передачи читателю как ощущения пребывания в тренинге, так и духа происходящего.Написанное Люком напоминает мне иллюминатор, глядящий в заполненный бассейн.
«Слова… будто подтолкнули Ахмада. Вот удобный случай бежать. Собак нет, ограждения нет, а в таежной чащобе какая может быть погоня. Подумал так и тут же отбросил эту мысль. В одиночку в тайге не выживешь. Без еды, без укрытия и хищников полно.…В конце концов, смерти никому не дано избежать, и гибель на воле от голода все-таки казалась ему предпочтительнее расстрела в одном из глухих карцеров БУРа, барака усиленного режима».Роман опубликован в журнале «Неман», № 11 за 2014 г.
Эта книга написана для тех, кто очень сильно любил или все еще любит. Любит на грани, словно в последний раз. Любит безответно, мучительно и безудержно. Для тех, кто понимает безнадежность своего положения, но ничего не может с этим сделать. Для тех, кто устал искать способ избавить свою душу от гнетущей и выматывающей тоски, которая не позволяет дышать полной грудью и видеть этот мир во всех красках.Вам, мои искренне любящие!
«Одиночество среди людей обрекает каждого отдельного человека на странные поступки, объяснить смысл которых, даже самому себе, бывает очень страшно. Прячась от внешнего мира и, по сути, его отрицая, герои повести пытаются найти смысл в своей жизни, грубо разрушая себя изнутри. Каждый из них приходит к определенному итогу, собирая урожай того, что было посеяно прежде. Открытым остается главный вопрос: это мир заставляет нас быть жестокими по отношению к другим и к себе, или сами создаем вокруг себя мир, в котором невозможно жить?»Дизайн и иллюстрации Дарьи Шныкиной.
Человечество тысячелетиями тянется к добру, взаимопониманию и гармонии, но жажда мести за нанесенные обиды рождает новые распри, разжигает новые войны. Люди перестают верить в благородные чувства, забывают об истинных ценностях и все более разобщаются. Что может объединить их? Только любовь. Ее всепобеждающая сила способна удержать человека от непоправимых поступков. Это подтверждает судьба главной героини романа Юрия Луговского, отказавшейся во имя любви от мести.Жизнь однажды не оставляет ей выбора, и студентка исторического факультета МГУ оказывается в лагере по подготовке боевиков.
Борис Александрович Кудряков (1946–2005) – выдающийся петербургский писатель, фотограф и художник. Печатался в самиздатском сборнике «Лепрозорий-23», в машинописных журналах «Часы», «Обводный канал», «Транспонанс». Был членом независимого литературного «Клуба-81». Один из первых лауреатов Премии Андрея Белого (1979), лауреат Международной отметины им. Давида Бурлюка (1992), Тургеневской премии за малую прозу (1998). Автор книг «Рюмка свинца» (1990) и «Лихая жуть» (2003). Фотографии Б. Кудрякова экспонировались в 1980-х годах на выставках в США, Франции, Японии, публиковались в зарубежных журналах, отмечены премиями; в 1981 году в Париже состоялась его персональная фотовыставка «Мир Достоевского».
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.В четвертый выпуск вошли произведения 21 автора, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.