ДайсМен, или Человек жребия - [148]

Но мне нужно было выражать подлинные чувства. Как это сделать, не будучи до абсурдности внятным и тривиальным? Нужно идти дальше, подумал я:

«А зъесмь сычинитель. Сычинитель есть гекто, кто сычиняет. Слово, сново, злово… ш тоже телать? Прыщай, скукета бизнесловных тигрищ. Хутые у меня шканцы заваевыть приз. Пресвятая Покаротица, скатерь Божия… Ах-х-х».

Нераскупленный Искупитель, камо грядеши?

Чудыка Вихря, ты сгрудил меня

До бредела. Ражеанальность выговнила из меня

Всесилы мои. Молю тебя о милосерии твоем.

Исползайте вашу голову, ваш сразум, ваши ни зги! Вашу ражеанальность! Путьте ражеанальны! (Расплатная команда уничтожит нас всех.) Мните, полноумный человек — тот, кто расслаждается жизнью, находит много иградостей. Тот райбенок, кто ницшего не злает. Будьте ражеанальны, используйте сцыкологию. Но пишите, пашите, ищите, жите!

Бок чудыка Вселенной

(И ус умер за наши хихи!)

Бок чудыка Вихря

(Он сжужает всё широкое и свободное)

Бог делает шорстким пипкое

(Кучу валите тому, кто имеет многое)

Семь смертных хихов именует он,

За сдуманное нами мы должны покараяться

(Луповь, говорит Хисподь, эт овсо)

И так возлупил Бок Вихрь, что одрал сына своего неинородного, дабы всякий вертящий, что он умер за их хихи, мог иметь жизнь увечную.

Ах, Люк, я писал и писал, два с половиной часа я писал всю эту великолепную бессмыслицу и смыслицу, которые так перемешались, что у моих аспирантов уйдут десятилетия на то, чтобы все это расшифровать. Это прекрасно. Мне было так хорошо, что следующая же толстая особь женского пола, надувшая титьки для Богглза, была вздернута на месте. Дорогой Люк, ты совершенно сумасшедш, а я твой вернодурный деплифроз.

Твой Гобблз

89

[Допрос доктора Люциуса Райнхарта инспектором Натаниэлем Паттом из полиции Нью-Йорка касательно скоропостижной ригидификации м-ра Франклина Делано Остерфлада.]

— Рад снова вас видеть, инспектор Патт, — сказал доктор Райнхарт. — Как вам жилось?

— Прекрасно, спаси… Садитесь, Райнхарт.

— Спасибо. У вас новый диван.

— Вы знаете, почему я вас пригласил?

— Нет, боюсь, не знаю. Еще кто-то из больных потерялся?

— Вы знаете человека по имени Фрэнк Остерфлад?

— Да, знаю. Он был…

— Когда вы его видели в последний раз?

Доктор Райнхарт вытащил кубик, потряс его в сложенных ладонях, наклонился и бросил на стол инспектора. Ознакомившись с результатом, он сказал:

— Примерно неделю назад. Глаза инспектора Патта блеснули.

— Вы… видели… его… неделю назад.

— Да, около того. А что? Что сейчас поделывает Фрэнк? Ничего серьезного, надеюсь.

— Пожалуйста, опишите вашу встречу с ним.

— Гм. Помню, я совершенно случайно столкнулся с ним на улице возле его дома. Мы решили вместе пойти поужинать.

— Продолжайте.

— После ужина он предложил навестить его девушку в Гарлеме. Мы и пошли.

— Продолжайте.

— Я провел пару часов с Остерфладом и его девушкой, а потом ушел.

— Что происходило дома у его девушки?

— Мы посмотрели телевизор. И, ну, Остерфлад вовлек девушку в половой акт, а потом я вовлек ее в половой акт. Можете назвать это совместным сеансом.

— Остерфлад ушел с вами?

— Нет. Я ушел один.

— Что он делал, когда вы уходили?

— Спал на ковре в гостиной.

— Каковы были отношения Остерфлада с этой девушкой?

— Я бы сказал, они были в сущности мазохистичными. С садистическими элементами.

— Как вам показалось, он нравился девушке?

— Она вроде бы получала удовольствие от общения с ним.

— Вы говорите, Остерфлад спал, когда вы ушли?

— Да.

— Он был пьян?

— Вероятно.

— У него не было проблем со здоровьем?

— Гм. Нет. У него был избыточный вес. В тот вечер он съел слишком много. Имел проблемы с пищеварением. Изнурял себя в актах искупления.

Инспектор Патт холодно посмотрел на доктора Райнхарта, а потом неожиданно спросил:

— Кто в тот вечер готовил напитки?

— Э-э. Напитки.

— Да, напитки.

Доктор Райнхарт во второй раз бросил на стол кубик. Он улыбнулся.

— Напитки готовил мистер Остерфлад.

— Остерфлад!

— Увы, пару моих скотчей он не по-дружески разбавил, но в остальном обслуживание было прекрасным.

Лицо и глаза инспектора стали исключительно холодными, он пристально посмотрел на доктора Райнхарта.

— Жребий велел вам убить Остерфлада той ночью?

— О, не думаю. Но вопрос интересный. Давайте посмотрим. — Доктор Райнхарт бросил кубик в третий раз, а потом поднял сияющий взгляд на допрашивающего. — Не-а.

— Понятно. Полагаю, это правда, — ухмыльнулся инспектор Патт.

— Жребий велел мне так сказать.

Двое мужчин посмотрели друг на друга, а потом инспектор с мрачным видом нажал кнопку на краю стола и велел возникшему в дверях детективу «привести ее».

Вошла Джина, одетая сдержанно — в юбку до колен, плотную блузу и плохо сидящий жакет.

— Это он, — сказала она.

— Садитесь, — сказал инспектор.

— Это он.

— Привет, Джина, — сказал доктор Райнхарт.

— Он это признает. Видите, он это признает.

— Сядь, Джина, — сказал детектив.

— Для тебя мисс Потрелли, легавый.

— Пожалуйста, повторите кратко ваш рассказ о том, как проходил тот вечер с Остерфладом, — попросил инспектор.

— Этот парень и Фрэнк пришли ко мне домой, и я дала им обоим. Этот парень подавал напитки. Остерфлад начал вести себя, будто ему по шарам заехало, и он заторчал, а этот парень его оттащил.