Даруй им покой - [62]
– Я не видел Ричарда умершим. Много раз думал о том, как он здесь, в этом заточении… Знал, что он давно умер, но все равно представлял его только живым.
– Этот желоб, по которому я сюда спустился, он устроен, чтобы можно было передавать корзину с едой?
Барон молча кивнул. Потом вскинул на Дирхарта горький и одновременно растерянный взгляд, так ему несвойственный.
– Ричард сам так решил. Я был против. Я не хотел, чтобы он строил эту часовню со склепом. И чтобы умирал здесь, в одиночестве. А Маргарет…
– Она разговаривала с ним? – тихо спросил Дирхарт.
– Да. Каждый день. И приносила ему розы. Даже когда он уже не забирал еду. Даже когда я понял, что все кончено, и приказал закрыть желоб решеткой. Все равно…
Уильям приблизился к брату и осторожно коснулся губами пергаментного лба. Потом обошел кресло и вложил шпагу в висящие на спинке ножны. Сделал еще несколько шагов и, склонив голову, остановился над покрытым плащом телом Джеффри Холла. Медленно поднял руку, осеняя себя крестным знамением.
– Дирхарт, ты ведь знаешь, что здесь произошло. Скажи. Помнишь, я обещал заплатить тебе втройне? Я это сделаю.
– Вас снова интересует то, о чем три дня назад вы не пожелали слушать, прогнав меня? Я так понимаю, что ранка у вас на запястье начала заживать?
Барон вздрогнул и повернулся к Дирхарту. Впрочем, голос его звучал спокойно.
– Не понимаю такого внимания к случайному порезу.
– Простите, милорд, что заговорил об этом, но вы ведь не одну бессонную ночь провели из-за этого пореза, которого сначала и вовсе не почувствовали, пока… не знаю, что уж там случилось с ним – может, конский пот попал, может, кожаной перчаткой натерли, у вас же есть такая привычка потирать запястье… В общем, заметили вы его, когда он стал похож на язву. А язва для вас означала…
– Замолчи!
– … проказу. Вы ведь решили, что у вас проказа, как и у брата.
– Черт бы тебя побрал… да. – Барон привычно закусил губу, потом усмехнулся. – Скажи, ты давно это понял?
– Ну… не сразу. Меня мой слуга навел на такую мысль. Сказал о вас: и чего, мол, такой печальный – молодой, здоровый… А я подумал – вдруг не здоровый, а и впрямь болезнь мучает? Но какой именно болезни вы боялись, понял, лишь увидев тело сэра Ричарда. И вспомнил, как вы заговорили со мной о смерти и о том, что боль иногда может быть спасением. При проказе человек гниет заживо, но боли не чувствует. Вам казалось, что ваша ранка недостаточно болезненна?
Сэр Уильям надменно скривил губы.
– Ты презираешь меня за слабость? Я знаю, ты был тяжело ранен, близок к смерти, ты сам говорил. Тебе такие страхи должны казаться слабостью.
– Бог с вами, милорд… Я, может, как раз и представляю, каково это – неведение и ожидание того, что похуже смерти. Знаю, каково выйти из забытья и понять, что не чувствуешь ни рук, ни ног, и бояться поднять голову, чтобы не увидеть перемотанные обрубки… Мне было легче, чувствительность быстро вернулась. Но я только тогда решился взглянуть. Только тогда! А вы предполагали самое страшное и жили с этим.
– Жил… уговаривал себя не терять надежды. И тут же думал, как легче наложить на себя руки. Стоял у окна и представлял, какая я удобная мишень. Иногда даже выходил по ночам, ожидая, что в спину вонзится клинок и прекратит все это…
– Простите, милорд, но я видел вас однажды. Даже прошел немного следом. Это было в ночь, когда погиб Броган.
– Ты? – барон вскинул взгляд. – Господи… это был ты.
– Я не скрывался.
– Да, луна освещала тебя очень хорошо. Только узнать все равно было невозможно. Я тогда спустился ко рву… да, специально. Чтобы облегчить нападение. – Он горько усмехнулся. – Думал, что это моя последняя ночь. А оказалось, что не моя… Утром слуги нашли на берегу тело Брогана.
– Так вот почему вы выбирали такое странное место для уединения – спиной к заросшей кустами нише… Вы ведь не однажды сидели на берегу рва. Простите, милорд. Я нашел надпись на земле, которую вы оставили.
Барон покачал головой и снова усмехнулся.
– Да, я думал о Ричарде. И умолял судьбу, чтобы покушавшийся на меня повторил попытку. Мне уже было все равно, кто это. В конце концов, мне пришлось тебя прогнать, чтобы ты не помешал. Ты ведь слишком многое понял… Прости, что сделал это так грубо. Это было несправедливо. Прости. – Барон помолчал, потом взглянул Дирхарту в глаза: – Мои извинения приняты?
– Конечно, милорд.
Дирхарт ответил ему таким же прямым взглядом, попытавшись прогнать из него сочувствие. Не потому, что боялся ранить гордость сэра Уильяма, тот пережил достаточно, чтобы не видеть в сочувствии оскорбления. Но Дирхарт очень хорошо представлял облегчение, которое сейчас ощущал барон, и ему не хотелось напоминать сочувствием о реальности бездны, на краю которой тот совсем недавно находился.
– Тогда все же расскажи, что здесь произошло? Ты ведь и это понял?
– Да, милорд. Взгляните.
Дирхарт указал на пол, где среди рассыпанного рукоделия лежали ножницы с давними следами крови. Так поразившее его в первый момент недостающее стеклышко мозаики. Вернее, поразило не само стеклышко, а захватившее его ощущение того, как четко начала складываться в голове вся картина. Впрямь как мозаичное окно церкви. Только, в отличие от церковной мозаики, эта картина не была светлой.
Алькорта, дочь короля Амбинии, не может сама выбрать себе жениха: по древней традиции рука принцессы, а с нею и трон достанутся победителю Турнира Великого Подвига. Рыжий парень Тристан в компании менестреля-самоучки, говорящего коня и сообразительной помощницы трубочиста отправляется в путь, чтобы сразиться с драконом и доставить ко двору магический Талисман. Между тем коварная княгиня Харибда уже готовит победу своему сыну, а урлы, старые враги Амбинии, замыслили страшную месть.
Ну вот, казалось бы, и наладилась жизнь неунывающей Лериетаны де Бруове: в Академии приняли с распростертыми объятьями, дисциплины с трудом, но поддаются изучению, кормят вполне сносно, а соседка по комнате очень быстро стала хорошей подругой. Ну что может бередить душу юной чародейки? Конечно, то же самое, что бередит души всех молодых девушек, — дела сердечные. Вот только с ними разобраться будет куда сложнее, чем с домашними заданиями!
Говорят, один человек не может изменить мир, и это чистая правда. Но он может стать первым камешком, что повлечёт за собой камнепад, способный похоронить весь мир. И на его останках смогут построить новый. Будет ли он лучше — этого человек уже никогда не узнает, погребённый среди завалов. Контракт завершён, и наёмники, наконец, освободились от обязательств. Но прятаться и таиться они не собираются, вместо этого выбирают путь обратно, в логово врага. Не волнуют их и последствия собственных действий, что распространяются по материку, подобно волнам, и становятся толчком для исполнения планов, составленных сотни лет назад.
Украсть бесценную реликвию у богов? Легко! Перейти дорогу императору закрытого мира? Почему бы и нет? А еще согласиться спасти дочь чокнутой оборотницы, стать магом четырех стихий и вляпаться в тысячу и одно приключение по пути! Думаете это так сложно? А вот профессиональный вор с вами категорически не согласен и готов это доказать!
После трагической гибели всей королевской семьи последний оставшийся в живых, обращённый в вампира, принц Аргус делает заботу о народе своей страны единственным смыслом своего существования. Но судьба приготовила ему нежданный подарок. Он встретил любовь… Это история не о принцах и принцессах, не о вампирах и рыцарях, а о любви и достоинстве, о красоте и неведомых путях судьбы.
Селесте Мортон очень хочется повзрослеть. Как и все девочки, она родилась со множеством родинок, веснушек и родимых пятен, способных определить будущее: ее и близких ей людей, – а с наступлением зрелости появятся новые предсказания и укрепят пророчество. Но вместе с ожиданием приходит и страх – в период «превращения» девочки становятся неотразимы для мужчин. Брат Селесты, Майлс – талантливый чтец будущего, что несвойственно мужчинам, – собирается тренироваться на сестре, чтобы прочитать свою судьбу. Когда Селеста меняется, раскрывается секрет, способный разрушить Майлса, разрушить семью, разрушить все… На что они пойдут, чтобы создать по-настоящему свое будущее?«Созвездия тел» – это смелое, тревожное и трогательное произведение о судьбе женщин в мире, так сильно похожем на наш, но в романе Лоры Мэйлин Уолтер каждая девочка обладает уникальными чертами: по узорам их родимых пятен можно читать будущее.